— Значит, в девять? — спросила новая знакомая.
— Да.
— Тогда до свидания.
— До встречи!
Луиза ушла, призывно покачивая бедрами. Антонио проводил ее жадным взглядом и тяжело вздохнул.
— А ты неисправим, — заметил подошедший Фернандо.
Антонио обернулся.
— Я же тебе сказал, что еще не созрел.
Фернандо покачал головой.
— А я думаю, что давно уже перезрел.
Приятели расхохотались, и машина тронулась, обгоняя другие автомобили.
Наконец после нескольких дней обильного дождя в небе сияло ослепительно чистое солнце. Воздух был свеж, утро выдалось прекрасное.
Дети поднялись в это утро ни свет ни заря и, прибрав в комнате, собирались уходить из дома. Мерседес помогала дочери, аккуратно и тщательно расчесывая красивые густые локоны.
— Мануэла, стой спокойно, — сказала мать непоседливой девочке, — а то я не смогу тебя причесать.
Однако Мануэла нервничала.
— Я спокойна.
— Стой спокойно, — повторила Мерседес. Она посмотрела внимательнее на дочку. — Что с тобой?
— Ничего.
— Чем это ты так рассержена?
— Я не рассержена.
— Ладно, я тебя хорошо знаю.
Мануэла, надувшись, молчала.
— Ты ничего не хочешь сказать своей маме?
Марианна, стоявшая поодаль, проболталась:
— Это из-за дяди.
Мерседес непонимающе переспросила:
— Из-за отца? — Она повернула Мануэлу лицом к себе. — А что случилось с отцом?
Девочка наконец произнесла.
— Он обещал вернуться быстро, — сказала она обиженно, — а до сих пор еще не вернулся.
Мерседес тяжело вздохнула.
— Я же тебе объяснила, что у него дела.
— А вдруг он забудет про куклу?
Мерседес развела руками.
— Не забудет.
— Точно?
— Точно, — уверила мать.
Она еще раз внимательно взглянула на прическу дочери и осталась довольна.
— Ну ладно.
В комнату вошел Руди.
— Железный конь к вашим услугам, — сообщил паренек.
Мерседес поднялась.
— Ну, кажется, все готово.
Девочки засуетились.
— Пошли, — сказала Мерседес.
— Тетя, можно я поведу машину? — попросил Руди.
— Хорошо.
— Спасибо.
— Но будь осторожен, — предостерегла она племянника и, потрепав его волосы, подтолкнула к выходу.
Марианна недовольно хмыкнула.
— Он хочет казаться большим, — заявила сестра, обращаясь к Мануэле и тете.
Однако Мануэла не стала слушать.
— Руди, подожди меня, — крикнула она вдогонку брату и бросилась за ним следом на улицу.
Марианна по-взрослому пожала плечами и с серьезным и важным видом назидательно произнесла:
— Ну что за девчонка! Целыми днями бегает за моим братом.
Мерседес повернулась и рассмеялась.
— Ну вот, ты кажется, ревнуешь?
— Да нет.
Мерседес не стала спорить.
— Руди, — позвала она и обернулась к племяннице: — Пошли, Марианна.
Мерседес пропустила вперед Марианну и вышла за ней следом, плотно и накрепко закрыв дверь.
Руди с каждым днем все увереннее обращался с автомобилем. Он был прирожденный шофер, сидел достойно, раскованно и даже успевал переброситься с девочками словом.
— Руди, не отвлекайся, — требовала Мерседес, — смотри на дорогу и будь внимательнее.
— Я смотрю на дорогу.
— Но ты разговариваешь.
— А мне это не мешает, — рассмеялся парень, — даже наоборот.
Мерседес не стала спорить, чтобы не отвлекать его.
Они подъезжали к центру городка. Мерседес попросила:
— Руди, останови возле магазина обуви.
— Хорошо.
Племянник Коррадо плавно затормозил возле небольшого одноэтажного магазина.
— Спасибо.
Мерседес и девочки стали выходить из машины.
— Тетя, я подожду вас здесь, — попросил Руди.
— Как хочешь, — разрешила та, — а мы пробежимся по магазинам и ларькам.
— Пошли с нами, — позвала Мануэла брата.
— Нет, я буду только обузой, — отказался Руди.
Марианна дернула за руку сестру.
— Разве ты не знаешь, что мальчишки терпеть не могут ходить за покупками?
Мануэла вздохнула и, ничего не возразив, поплелась за сестрой и матерью…
Мерседес и девочки остановились у витрины обувного магазинчика. Марианна с восхищением впилась глазами в выставленные образцы обуви. Женщина тоже с интересом рассматривала босоножки и туфли. Одна только Мануэла не обращала ни малейшего внимания на все это кожаное, сафьяновое, атласное великолепие.