– Неужели я так сказала? – Топ Джесси был печально-насмешливым.
– Ты рассказала мне о Гасе и о том, что упустила свой шанс. Но может быть, Джесси, иногда мы получаем второе приглашение?
– Честное слово, Анджела, я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь. «Грыжевая кутерьма» – единственный танец, который я буду танцевать этим летом.
Анджела внимательно взглянула на кузину, затем с грустью легонько пожала ей руку.
– До свидания, Джесси. Я буду скучать по тебе. Остерегайся Эда. Ты уверена, что его следует оставить здесь?
– Это самое разумное решение, – заверила ее Джесси.
– Сидни сказал, что мальчик действительно нужен ему, пока дядя Роб поправляется, а Эду так нужно быть кому-то полезным, особенно сейчас. Сидни все-таки оказался прав насчет тяжелой работы и твердой руки.
Джесси постаралась не разозлиться. Сидни, Сидни, который, казалось, всегда был прав. Сидни, который так упорно работал, что никогда не приходил поиграть в бейсбол, потанцевать, посидеть у вечернего костра или поучаствовать в родео.
Родео, кстати, имело сокрушительный успех и понравилось как гостям, так и ковбоям.
Сидни был строг, хотя и невероятно терпелив с Эдом, так что мальчик просто каким-то чудом работал уже несколько недель, но у него никогда не находилось времени для нее.
«Вы самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел». Ха. Конечно, приятель, а еще можно сказать, что я самая непокорная женщина из всех, кого ты видел.
А это предложение Сидни поговорить с Джеком… Она не знала, что значит «поговорить», но результат был налицо уже на следующее утро. С тех пор Джек избегает ее, как чумную.
И все благодаря Сидни.
Из дома начали выходить другие гости, и Джесси закружил вихрь прощаний, объятий и обещаний поддерживать связь, которые, как она знала из своего опыта, никогда не выполнялись. Но дело было не в этом, а в том, как счастливы эти люди. Хоть на сей раз Сидни ошибся. Гостевое ранчо будет иметь успех.
– Не найдется ли в вашей жизни места для меня, Джесси?
– Мы с удовольствием приехали бы сюда еще раз.
– Я собираюсь приехать в следующем году в качестве самой выгодной гостьи.
Джесси нахмурилась, но затем заставила себя улыбнуться и быть любезной:
– Миссис Бингли, а разве вы не были самой выгодной гостьей в этом году?
– О нет, дорогая. Я никогда не думала, что мне так понравится отдых на ранчо. Чарльз – близкий друг нашей семьи. Это он настоял, чтобы я приехала, и я очень рада, что так и поступила.
– Я тоже, – искренне сказала Джесси, обнимая полную женщину, которая совершенно невероятным образом получила награду «Самой обещающей ковбойши этой недели».
Тем не менее девушка чувствовала странную неудовлетворенность. Сколько же людей, которые отдыхали здесь в прошедшие несколько недель, на самом деле были выгодными гостями?
– Пока, Джесси!
– Я люблю тебя, Джесси, – произнес «Самый юный ковбой этой недели» – трехлетний Барни Битон.
А затем она осталась одна в пыли отъезжающего автобуса. У нее в распоряжении было полтора дня до прибытия следующей группы гостей.
Целых полтора дня бездействия. Как длительный тюремный срок.
Девушка почувствовала движение за спиной и повернулась, чтобы взглянуть на Сидни, стоявшего в тени большой террасы дома. Ее сердце екнуло.
– Что это происходит между вами и мужчинами?
– Простите?
– Молодые, старые, пьяные, трезвые – все у ваших ног.
– Ну, положим, не все. И вообще, я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Я только что слышал, как Барни признавался вам в любви.
Сидни спустился по ступенькам и остановился напротив нее под палящими лучами солнца Альберты.
Джесси засмеялась.
– Барни признается в любви постоянно. Он чувствует любовь ко мне, к своему пони, к облезлому коту и к супермороженому Германа со вкусом родео.
– Мороженое со вкусом родео? Звучит довольно жутко.
– Ну, вы-то можете не беспокоиться об этом. Его получают в награду только победители родео.
– Насколько я понимаю, каждый хотя бы раз выигрывает ваше родео?
– Верно. Выигрывает каждый. И все вместе прекрасно проводят время. Некоторые, конечно, питают отвращение к хорошему времяпрепровождению, но с этим уже ничего не поделаешь.
– Вот именно, – важно подтвердил он. – Некоторым просто необходимо идти своим собственным путем. И самое лучшее для других – оставить их в покое.
– Почему вы воспринимаете все мои слова как давление на вас, Сидни Эджертон?
– Вы говорите обо мне? – спросил он с наигранной наивностью.