– Эй! – вслух произнесла она. – Я ведь отсутствовала совсем недолго. И очень скоро вернусь сюда!
Эшли отобрала мебель, которую решила увезти в поместье, и пометила ее ярлычками. Агент по недвижимости снабдил ее телефоном фирмы, занимавшейся мелкими перевозками, и она как раз собиралась позвонить туда, как вдруг услышала какую-то возню у двери.
Очередной покупатель, решила она, открывая, и тут же изумленно ахнула:
– Мартин!
Тот, похоже, тоже был в шоке.
– Мне сообщили, что твоя квартира выставлена на продажу, так как… – Он осекся. – Эшли, ведь это неправда! Ты не могла выйти замуж!
Она молча протянула ему левую руку, на которой поблескивало обручальное кольцо.
– Боже милостивый! – Мартин бессильно прислонился к дверному косяку. – Ты времени не теряешь, да? Я хочу сказать… когда я уезжал, я думал… я собирался… – Он снова умолк. – Ты ведь должна была знать.
Эшли было жаль его. Но как объяснить Мартину, что, каковы бы ни были его намерения, их отношения не имели будущего. Ибо в глубине души она продолжала надеяться, что Джо когда-нибудь вернется.
И девушка лишь смущенно произнесла:
– Хочешь чего-нибудь выпить? Тут еще кое-что осталось. Боюсь, что кофе предложить не могу, так как электричество отключили.
– Пожалуй, – пробормотал тот.
Эшли без особого энтузиазма пригласила его войти и занялась поисками виски и бокалов.
– Ну, как твоя дочурка? Лучше? – преувеличенно бодрым тоном спросила она.
– Да… да. Дети вообще легче переносят болезни. А моя… Мэрилин всегда была паникершей. – В голосе Мартина невольно зазвучала тоска.
Он тоскует по семейной жизни, догадалась Эшли. Этому человеку не хватает кого-то, кого он мог бы защищать и лелеять. Только вот мне эти качества, как выяснилось, были не нужны. Сама того не зная, я оказалась любительницей приключений, с тоской подумала она.
– Конечно, я удивился, увидев, как ведет себя с тобой Мэррик тогда, в клубе, – между тем продолжал Мартин. – Но ты сказала, что у вас все в прошлом. Я думал, что могу тебе доверять.
Его тон разозлил Эшли.
– По-моему, наши отношения не достигли такой степени близости, – сухо заметила она.
– По городу ползут самые разные слухи. – Он неловко переминался с ноги на ногу. – Да ты и сама знаешь.
Эшли пожала плечами и сделала глоток тоника:
– При сложившихся обстоятельствах это неизбежно.
– При каких это обстоятельствах? – В голосе Мартина явственно зазвучала обида. – По-моему, я имею право знать.
– А я имею такое же право молчать, – отозвалась Эшли, стараясь смягчить тон. – И не настаивай, пожалуйста.
Последовало долгое молчание, затем он вздохнул:
– Извини. Но ты могла по крайней мере сообщить мне, как обстоят дела, чтобы я не питал тщетных надежд.
– Да, я об этом не подумала, – согласилась она. – Скажем так, Джо… застал меня врасплох, и мне оставалось лишь плыть по течению. И давай оставим это, ладно?
– Наверное, мне нужно было действовать более решительно, – огорченно произнес Мартин и, допив виски, поднялся. – Что ж, Эшли, я не в обиде. Можно поцеловать тебя на прощание?
Первой мыслью Эшли было ответить: «Нет», но ей не хотелось еще больше обижать Мартина. Так что когда он обнял ее и притянул к себе, она просто подставила ему крепко сжатые губы. Однако выяснилось, что у него совсем другие представления о прощальном поцелуе. Он жадно прижался к ее губам.
Эшли уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но тут же поняла, что он не собирается отпускать ее. Судя по всему, Мартин твердо решил доказать ей, что тоже может быть мужчиной и что, останься она с ним, им было бы хорошо вместе. Однако эти неуклюжие попытки вызвали у нее лишь отвращение.
Руки Мартина скользнули вниз, к ее груди, и она застыла. Ситуация явно выходила из-под контроля, и Эшли решила хорошенько поддать ему коленом, чтобы привести в чувство.
Но пока она собиралась с духом, у двери возникло какое-то движение, и голос, от которого веяло прямо-таки арктическим холодом, произнес:
– Кажется, я пришел не вовремя.
На пороге стоял Джо.
8
Мартин отпустил Эшли так внезапно, что она едва не упала. Судя по ужасу, написанному на его лице, он только сейчас сообразил, что попал в затруднительную ситуацию. Это было смешно, но ей почему-то совсем не хотелось смеяться.
– Я… я должен объяснить, – запинаясь, пробормотал Мартин.