Машина, полная черных парней, подъехала сзади, они выскочили. Верные своему слову, они все держали в руках по бритве, но у меня в кармане револьвер, поэтому шансы не так неравны, как выглядят.
Я медленно вышел из машины. Хорошо все делать медленно, если у тебя в кармане 38–й калибр, готовый к действию. Все время на свете — мое.
— Где тело, Рагу? — спросил тот, который говорил и раньше. Очень крутой на вид омбре, как и три его смуглых мучачос.
Я вытащил из кармана револьвер и прицелился в их общем направлении. Весы склонились в другую сторону. Все мгновенно замерли.
— И мне не нравится называться мясным рагу, — сказал я, наслаждаясь ситуацией. — Бросайте свои бритвы.
Раздался лязг четырех бритв о мостовую. В игре я в самом деле опережал. То есть пока на свое парадное крыльцо из дома не выскочила старуха и не осведомилась, зачем это мы испортили ее машину. Свой вопрос она сформулировала во всю глотку:
— Мой универсал! Мой универсал! Я только вчера за него все выплатила. Отослала последний чек.
Десяток ее соседей или около того тоже вывалили на свои парадные крыльца и начали быстро становиться на сторону старухи, у которой универсала больше не было.
Моя точка зрения никого не интересовала. Я не мог даже слова вставить.
Я прикинул, что передышки от них добиться можно лишь одним способом — выстрелить из револьвера в воздух. Это разгонит их по домам, а мне даст минуту-другую, чтобы овладеть ситуацией и что-то сделать, поскольку мне точно нужно было что-то делать, причем быстро.
Я прицелился в воздух и нажал на курок.
щелк
ЧТО?
щелк щелк щелк, — щелкал я.
ЭТО НЕ ТОТ, БЛЯДЬ, РЕВОЛЬВЕР!
Это был мой револьвер — пустой. Четыре черных человека нагнулись к мостовой за своими бритвами. Тетка по-прежнему орала:
— Мой универсал! Мой универсал!
Соседи деловито вторили. Вся эта ситуация вдруг превратилась в Бедлам в неудачный день.
Черные люди переобритвились и теперь двигались на меня. Я сунул руку в другой карман и вытащил револьвер Колченога — тот, что с патронами.
— Стоп! — сказал я черным парням.
Выглядели они мерзее ада — за исключением одного, который улыбался. Того, кто назвал меня «мясным рагу». Улыбка у него была огромная — от уха до уха, словно ожерелье из жемчуга. У меня по спине побежали мурашки. Им надо познакомиться с шеей. Они замечательно подружатся. У них так много общего.
Я уже слышал, как их представляют друг другу;
— Улыба, познакомься с Шеей.
— Приятновстречь.
А если бы я был рядом, меня бы представили Мясным Рагу:
— Рагу, это Шея.
— Здорово, Шея.
— Мой друг Улыба.
— Друг Шеи — мой друг.
И тут в реальность меня выдернул реальный голос Улыбы, который произносил:
— Рагу, твоя удача только что закончилась.
— Я тебя предупреждаю, — сказал я.
— Хи-хи, — ответил Улыба.
Он все еще улыбался, когда я подстрелил его в ногу. От этого хозяйка разбитого универсала и все ее соседи с воплями разбежались по домам.
Улыбка не покинула лица Улыбы, но изменилась с улыбки от уха до уха на мягкую такую улыбочку — как у старика, получившего рождественский подарок от ребенка. Бритва мягко выпала из его руки. На ноге у него появилась маленькая кровавая заплатка, которая расплывалась все больше и больше. Пуля прошла сквозь его ногу навылет дюймах в шести выше колена. Я только что его продырявил.
Три оставшихся черных человека тоже уронили бритвы.
— Черт, Рагу, ты подстрелил меня из незаряженного револьвера, — сказал Улыба. — А это не стоит никакой полусотни баксов. Нам сказали, что ты отдашь тело, если мы тебе засветим бритвы. Черт, пуля только что прошла через мою ногу.
У меня не было времени его утешать. Нужно сматываться оттуда, пока не приехала полиция и не положила всему этому конец. Что ж, моя машина больше не работала, поэтому оставалась одна работающая машина — их.
— Хватит, — сказал я. — Все вдохнули поглубже и не шевелимся. Я скажу, когда можно выдохнуть.
Все они вдохнули поглубже и затаили дыхание. Я подошел к разбитой машине Колченога и вытащил из зажигания ключи.
— Не выдыхайте, — предупредил я, помахав револьвером. Потом обошел машину сзади.
Я видел, что у четверки черных джентльменов с дыханием возникли сложности. Я открыл багажник.
— Ладно, — сказал я. Все выдохнули.
— Черт, — сказал Улыба. — Черт.
— Вытаскивайте отсюда тело, — сказал я. И снова махнул им револьвером, а они сделали шаг вперед и изъяли тело из багажника. — Кладите его на заднее сиденье своей машины, — сказал я. — И бегом. Не весь день же с вами возиться.