И он качнул головой на довольно зловещий встроенный морозильник, где хватило бы места четырем трупам.
Большинство тел хранилось внизу, в «холодной кладовой», а несколько особых держали в комнате для вскрытия.
— Спасибо, только не хочется, чтобы на меня какие-нибудь извращенцы таращились, пока я сплю.
— Тогда, может, кофе? — спросил Колченог.
— Конечно, — ответил я.
Мы подошли к его столу в углу комнаты для вскрытия. На столе у Колченога была плитка. Мы налили себе кофе и сели.
— Ладно, «Сыщ», колись. Ты же не для того зашел, чтобы вернуть мне пятьдесят баксов, которые занимал. Правильно? Правильно, — сам себе ответил он.
Я отхлебнул кофе. На вкус — такой, точно Колченог нацедил его из задницы одного из своих друзей-покойников. Я хотел ему сказать об этом, но передумал.
— Мне нужны патроны, — сказал я.
— Ох, батюшки, — сказал Колченог. — Повтори-ка?
— У меня теперь есть дело, клиент, наличка, но работа требует, чтобы я был при стволе.
— Ты ходишь с пистолетом? — спросил он. — Разве это не опасно?
— Я был на войне, — ответил я. — Я был солдатом. Меня ранили. Я герой.
— Фигня! Ты дрался за этих задрочек-коммунистов в Испании, и тебе прострелили задницу. И поделом. Как тебя подстрелили в задницу?
Я вернул разговор в прежнее русло. Не могу же я весь день пререкаться с этим клоуном.
— Мне нужно шесть патронов, — сказал я. — Мой револьвер пуст. Не думаю, чтобы моему клиенту захотелось нанимать частного детектива, таскающего с собой пустой револьвер. Ты разве не держишь тут револьвер на случай, если жмурики встанут и давай гоняться за тобой с топорами?
— Не так громко, — заозирался Колченог, хотя в комнате больше никого не было. Очень серьезно он воспринял совет сержанта Катка — не рассказывать людям о том происшествии с маньяком и его топором. Я один из немногих, кому он рассказал. Мы были довольно близкими друзьями, пока я не начал занимать у него деньги и не перестал отдавать. Друзьями мы остались, но ему хотелось свои деньги назад, поэтому между нами выросла как бы такая невысокая стенка. Несерьезная, но есть.
— Ну? — сказал я.
— Ну да, он у меня по-прежнему. Кто его знает.
— Так ты, значит, выручишь меня патронами? Шести отлично хватит.
— Сначала ты занимаешь десятки, потом переходишь на пятерки, затем — по доллару, а теперь хочешь патронов от моего, блядь, револьвера. Весь тортик. Ты обсос. Ты настоящий обсос.
— Я знаю, — сказал я. — Но мне нужны патроны. Как я смогу вернуть тебе деньги, если ты не хочешь одолжить мне боеприпасов, чтобы я смог выйти на работу?
Колченогу, похоже, стало противно.
— Охуеть, — сказал он. — Но я же не могу тебе все отдать. Три я оставлю себе — на тот случай, если тут опять какая-нибудь жуть случится.
— Ты все равно думаешь, что это было взаправду, так? — спросил я.
— Следи за языком, «Сыщ», — сказал Колченог. И он снова оглядел всю комнату. Мы по-прежнему были одни. Он крайне осторожно выдвинул ящик стола и достал оттуда револьвер. Отщелкнул барабан, извлек три патрона и протянул мне. После чего положил револьвер на место.
— Недобиток, — сказал он.
Я посмотрел на патроны у себя на ладони. Вообще-то я на них вытаращился.
— Что не так? — спросил он.
— Они какого калибра? — спросил я.
— Тридцать второго, — сказал он.
— Ах ты ж!.. — сказал я.
14. 38–й
— А у тебя — тридцать восьмой, правильно? — сказал Колченог.
— Как ты догадался?
— Зная тебя, это нетрудно.
— Что же мне теперь делать? — спросил я.
— Может, устроиться на работу? — предложил Колченог. — Многие работают. Это не проказа.
— Но у меня клиент, — сказал я. — Настоящий клиент.
— У тебя и раньше они были, и тебя все равно увольняли. Признай, старина. Частно-детективный бизнес тебе не дается. Если бы мне изменяла жена, я скорее бы нанял Утенка Дональда, чтобы выяснить, с кем она путается, а уж потом — тебя. И это при том, что я неженат. Может, сходишь и просто купишь патронов к своему проклятому револьверу?
— У меня нет денег, — сказал я.
— Даже на патроны? Черт, да они же доллар стоят или около того.
— У меня трудные времена, — сказал я.
— По-моему, единственные легкие времена у тебя я видел, когда ты в прошлом году попал под машину, — сказал Колченог. — А некоторым вот не нравится, если их сбивает машина и ломает обе ноги.
— Что мне делать? — спросил я. Колченог покачал головой и вымученно улыбнулся.