Лойош вынырнул из-под плаща и занял обычное место у меня на плече.
Приближаясь к ней, я потихоньку восстановил собственное дыхание.
«Тут что-то странное, босс».
Я тоже чувствовал это что-то, но что именно и где точно — указать не мог. Мелькнула мысль о Чароломе, однако я оставил его на прежнем месте.
Шагах в десяти я остановился и оглядел ее. Молодая, по драгейрианским меркам, довольно привлекательна, но не так чтобы красавица. Она спешилась.
— Кто ты? — спросил я.
Ответа не было, и я решил, что она, пожалуй, не дзурледи, но черт иного Дома выявить я не мог.
— Ту дверь не так легко открыть, — проговорил я. — Очень неплохо.
Она по-прежнему молчала. Столь непринужденно открыть дверь, и воспользоваться окном Маролана — которое Богиня Демонов Вирра, его (и моя) покровительница, полагает имперским секретом… Да еще конь без хозяина, под седлом и со стременами по моей мерке…
Я спросил:
— Зачем нужна была скачка?
— Чтобы ты оказался здесь.
Голос ее был низким и порождал странное эхо, отражаясь от деревьев вокруг нас.
— Ты создала этот мир? — спросил я.
— Да.
— Маролан знает о тебе?
— Пока нет.
— А ты знаешь, что он верен Вирре?
— Да. Но любит ли он ее?
— Не уверен. Почему ты не убила меня?
— Моей целью было доставить тебя сюда. — Она указала на груду камней. — Ты слышал о мече — Убийце Богов?
Я тронул языком губы и посмотрел на камни. Да, это то самое чувство.
— Ты его нашла.
Она кивнула.
— Достань его.
«Босс…»
«Знаю».
Я спешился, подошел к груде камней и стал отбрасывать их один за другим. Через некоторое время я откопал тяжелый металлический короб, а в нем еще один, а в нем — меч, который был длиннее моего роста.[4] Меч был живой. Я не коснулся его.
— Возьми его, — сказала она.
Я глубоко вдохнул и повиновался. А что делать смертному, если бог повелевает? Я воззвал бы к Вирре, но в мире, созданном другой богиней, это прозвучало бы глупо.
Меч удобно лежал в моих руках, а мысли Убийцы Богов, о которых я не стану говорить, без помех звучали в моем мозгу. Я знал, он сильнее, чем мароланов Черный Жезл или Искатель Тропы, что носит Алира. Ужас.
— Ты убийца, — сказала она.
Отрицать смысла не было, и я кивнул.
— Убей Вирру.
Удивительно — я ничуть не удивился.
— По-хорошему нельзя, да? — Она не ответила, и я шевельнул клинком. — А какова плата?
— Я сделаю тебя богом.
Я закашлялся.
— Да уж, плата хороша… — Я огляделся. — И это будет мой мир?
— Если захочешь.
— Вирра — моя покровительница, как и Маролана.
— Знаю.
Я вспомнил те дни, когда полагал, что больше не увижу свою жену, что я тогда чувствовал и как вел себя.
— А если я откажусь? — спросил я.
Она шагнула вперед и остановилась в трех шагах от меня. Убийца Богов шевельнулся в моих руках, но я направил его острие к земле.
— Если ты откажешься, — проговорила она, — я уничтожу тебя, твою жену, твоего сына и всех, кто дорог тебе.
Завершив сию тираду, она прикрыла веки и властно вздернула подбородок.
На глазах моих выступили слезы, впервые за много-много лет. Но я сохранил присутствие духа. На несколько секунд, которых как раз хватило, чтобы Убийца Богов пронзил ей грудь.
Я отступил, Лойош стиснул когти у меня на плече.
Она, застонав, опустилась на колени. Молнии разорвали небо, земля сотряслась.
Потом она взглянула на меня и сказала:
— Передай Маролану, что я любила его.
— Передам, — ответил я, а она упала наземь, и земля дышала вместе с ней. Потом она перестала дышать, а земля дрогнула. По всей черной длине Убийцы Богов разливалось серое сияние.
«Лойош, она действительно хотела, чтобы я ее убил?»
«Или ты, или Вирра, я полагаю».
Я вздохнул. Она предпочитала забвение грусти, что могло быть ее основной проблемой.
В небе надо мной и в земле подо мной и в воздухе вокруг меня возникли разрывы. В разрывах крутилось ничто, ничто и искры распадающегося бытия.
Я извлек Чаролом и попросил доставить меня домой. Он так и сделал, что снова разобрало меня на части — только теперь наоборот, — и собрало обратно уже в башне Маролана.
Я подумал было связаться с Виррой и сообщить, что решил не убивать ее, но ее смех меня просто бесит.
«Ты в порядке, босс?»
Я не ответил.
(c) Перевод — Kail Itorr, 2007.
4
В романах «Иссола» и «Дзур», написанных гораздо позднее нынешнего рассказа, меч Убийца Богов выглядит иначе.