— Тогда почему бы тебе не написать отцу в Рупнагар, чтобы он приехал?
— Как я могу снова писать ему после такого ответа?
— Разве можно обижаться и гневаться на отца?
— Это не гнев и не обида. Но стоит мне вспомнить о том, что мое письмо навлекло на меня отцовское проклятье, как у меня начинает трепетать сердце. Разве я осмелюсь снова написать ему?
— Тогда ты писала о замужестве.
— А теперь о чем я стану писать?
— Если махарана ничего тебе не говорит, то, мне кажется, тебе лучше всего уехать к отцу. Аурангзеб туда больше не сунется. Поэтому я и советовала тебе написать письмо. Есть ли у тебя иной выход, кроме возвращения в отчий дом?
Чанчал-кумари хотела было что-то сказать, но промолчала и разрыдалась. Нирмал растерялась.
Вытерев слезы, Чанчал-кумари виновато улыбнулась. Нирмал тоже улыбнулась.
— Я не терялась перед делийским падишахом, — сказала Нирмал, — а перед тобой смутилась. Делийскому падишаху, должно быть, очень стыдно. Имли-бегум тоже есть чего стыдиться. Ну-ка, давай посмотрим, как умеет писать Имли-бегум. Возьми перо и чернила — я буду диктовать.
— Кому писать, матери или отцу? — спросила Чанчал-кумари.
— Отцу.
После того как Чанчал-кумари написала обращение, Нирмал начала диктовать:
— Потерпев поражение от махараны…
Написав первые два слова, Чанчал-кумари сказала:
— Я не стану писать «от махараны», напишу от «раджпутов».
— Как тебе угодно, — усмехнулась Нирмал.
Чанчал-кумари продолжала писать под ее диктовку.
— Падишах изгнан из пределов Раджпутаны. Теперь он уже не может угрожать нам. Каковы теперь будут ваши приказания своей дочери? Я покоряюсь вашей воле… Махаране я не подвластна, — продолжала диктовать Нирмал.
— Поди прочь, грешница, — вспыхнула Чанчал-кумари. Она не стала писать последние слова.
— Тогда напиши: «…и больше никому не подвластна», — предложила Нирмал.
Чанчал-кумари неохотно последовала ее совету.
Когда письмо было написано, Нирмал сказала:
— Теперь нужно отправить его в Рупнагар.
Чанчал-кумари отослала письмо.
В ответ повелитель Рупнагара написал:
«Я направляюсь в Удайпур с двумя тысячами всадников. Скажи махаране, чтобы он открыл путь».
Чанчал-кумари и Нирмал никак не могли понять, что означает этот странный ответ, и в конце концов решили, что поскольку в письме говорится о войске, то надо поставить в известность махарану. Нирмал послала гонца к Маниклалу.
Махарана находился в таком же затруднительном положении. Он не забыл о Чанчал-кумари и написал письмо Викрам Соланки. Письмо касалось его женитьбы на Чанчал-кумари. Махарана напомнил, что Викрам Сингх проклял свою дочь. Напомнил он и о его обещании. «Каковы ваши намерения в настоящее время?» — спрашивал Радж Сингх.
В ответ Викрам Сингх написал: «Направляюсь к вам с двумя тысячами всадников».
Радж Сингх так же, как Чанчал-кумари, не мог разгадать этой загадки. «Что может мне сделать Викрам Сингх с двумя тысячами всадников? — подумал он. — Я настороже». Радж Сингх приказал пропустить Викрам Сингха, когда он появится.
Снова вспыхнул огонь
Вернувшись на берега Удайсагара, Аурангзеб разбил лагерь и провел там ночь. Люди и вьючные животные ожили, утолив голод. Из солдатских палаток доносились песни, рассказы, шутки.
— Ну и пришлось же нам попоститься! Это оттого, что мы попали в страну индусов, — сказал один могол.
— Хорошо, что хоть живы остались, — заметила одна женщина, — а мы-то думали, вам конец, да заодно с вами тоже хотели было поститься.
Какая-то певица развлекала песнями нескольких роскошно одетых моголов. Вдруг она стала сбиваться с ритма.
— Что случилось, биби-джан[87]? Почему ты сбилась с ритма? — воскликнули слушатели.
— Я так уверилась в вашей храбрости, — пошутила певица, — что больше не осмеливаюсь оставаться в стране индусов. Я решила уехать в Ориссу, вот я и учусь петь на орисский лад.
Кто-то выразил огорчение по поводу похищения Удипури. Какой-то льстец сравнил индусских воинов с Раваной[88], похитившим Ситу. Другой ответил ему:
— Падишах привел с собой столько обезьян. Почему же они не освободили Ситу?
— Мы солдаты, а не дровосеки, — заявил один воин. — Искусство рубить деревья — это не для нас. Потому-то мы и потерпели поражение.
— Вам знакомо только искусство жать рис, где уж вам справиться с деревьями?
Так шутили между собой могольские воины.
88
Равана — демон, персонаж «Рамайаны», похитивший жену Рамы — Ситу. Рама с помощью царя обезьян Ханумана победил Равану и освободил Ситу.