— Только внешне!
— Так уверен? Его женщины никогда не жили долго. Может, ты тоже несешь близким смерть.
Берилл замотал головой. Это всего лишь дурацкий сон! Ничего удивительного, что он несет те же опасения, которые мучают Берилла в жизни. Но это всего лишь страхи, у которых нет оснований.
— Может, из-за тебя умер и я?
Мертвец расправил плечи, так что перестал походить на обветшалую кучу тряпья и гниющей плоти. Царственная осанка, чуть вздернутая голова, будто чтобы смотреть сверху вниз. Мертвец открыл глаза, такие же темные, как у самого Берилла.
Мертвецом был Агат.
***
Берилл подскочил на постели, тяжело дыша. Стиснул зубы, потому что изнутри рвался позорный скулеж. Переждав пару ударов сердца, Берилл выдохнул, позволил себе расслабиться, зная, что теперь не сорвется. Опустил плечи и спрятал лицо в ладонях.
— Снова плохой сон?
Берилл поднял голову.
Он сидел в спальне королевского алхимика, полной тонких тканей и тяжелых покрывал, мерцающих зачарованных камней и костяных статуэток. Кровать была странной, почти округлой формы, явно какая-то заморская.
Ашнара застыла в дверях. На ней был лишь тонкий, ничего не скрывающий халат, но волосы она успела заплести в небрежную косу.
— По крайней мере, сейчас я знал, что это сон, — криво усмехнулся Берилл. — И не вскочил тушить невидимый огонь.
Не побежал проверять, точно ли у Агата не отваливаются куски плоти.
Ашнара исчезла в другой комнате, но вскоре, как раз когда Берилл полностью пришел в себя, вернулась с глиняной плошкой чая. От него пахло травами и цветами.
— Выпей.
— Какой-то отвар?
— Просто чай. Поверь, чай всё способен сделать лучше.
Отдав плошку, она распахнула занавески, давая дневному свету проникнуть в комнату. Вообще-то за окном уже тлел закат, и Берилл мимоходом подумал, что вряд ли спал больше часа. Что ж, в такие моменты кошмары ему снились и правда чаще, чем при обычном ночном сне.
Ашнара присела рядом и провела рукой вдоль его позвоночника.
— Ты напряжен. Тебе надо успокоиться.
— Мне надо, чтобы не снились кошмары. Может, отсыпешь снова того порошка? Я с ним спал как убитый.
— Его нельзя часто. Лучше займись Ша’хараром.
— Он-то при чем?
Ашнара вздохнула. Ее пальцы скользнули вверх по позвоночнику Берилла, а потом снова устремились вниз.
— Я пытаюсь сделать для тебя противоядие, но что-то не срабатывает до конца. Ша’харар — кладезь древней мудрости, огромная библиотека. Морозник известен испокон веков. Я могу найти там что-то полезное.
— А в Эллемире ничего не знают? У них же эта дрянь растет!
— У них нет противоядия. Как нет его нигде в мире. Я работаю и у меня точно выйдет… но со знаниями Ша’харара может получиться быстрее.
Берилл вздохнул. Чай горчил на языке, но послевкусие оказалось приятным цветочным.
— Да-да, ищем мы этот заброшенный город…
Ашнара поднялась, гибкая, стройная. Она походила на огромную кошку, древнего хищника, который обрядился в костюм из плоти и костей… от пришедшего в голову сравнения Берилл невольно вздрогнул. Слишком свежи воспоминания о мертвеце из сна.
Из резной деревянной шкатулки Ашнара достала веточку асафетиды, невзрачного растения с горьковатым запахом. Зачарованным камнем с орихалковым напылением Ашнара коснулась травы, и та заискрилась, а потом затлела, распространяя дым.
— Фу! — скривился Берилл. — У меня же не болит голова!
— На всякий случай.
Лекари от головных болей предпочитали травы помягче, но Ашнара оставалась непреклонна и заявляла, что пусть аромат асафетиды не нравится Бериллу, но помогает лучше всего. Самое ужасное, она была права.
Но сейчас-то у него правда ни намека на головную боль! Они часто появлялись именно после кошмаров, но не сегодня.
Ашнара прошлась по комнате кругом, окуривая, после чего двумя пальцами погасила асафетиду и заметила:
— Приведи себя в порядок и покажись уже своей охране. Тот тип с орихалком с ума сходит. Наверное, боится, я тебя тут убила и надругалась над кишками.
Перед глазами Берилла снова возник мертвец из сна. Видимо, что-то такое промелькнуло на лице Берилла, потому что Ашнара тут же посерьезнела:
— Тебе правда пора идти. Иначе поползут слухи.
— Да уже ползут, я уверен.
— Только потому что ты небрежен.
— Могла и разбудить!
— Ты слишком сладко спал.
Поворчав для вида, Берилл поднялся и попытался поймать Ашнару в объятия, но она со смехом увернулась, легонько хлопнула его по носу и скрылась в другой комнате.
И это ей-то много лет? Она-то алхимичка, которая живет и накапливает знания? Иногда Берилл мог поспорить, что она девчонка, едва достигшая совершеннолетия!
Берилл прошлепал к умывальнику, сейчас благодарный за холодную воду. Она и правда привела в чувство, смахивая остатки кошмара. Не первого и наверняка не последнего в жизни Берилла. В конце концов, всем людям снятся дурные сны, просто ему чуть чаще, чем остальным. Ничего особенного.
Он вспомнил, как Ашнара чуть раньше сказала ему:
— Я чувствую, что-то носится в воздухе. Как будто перед грозой. Скоро грянет буря, а мы к ней не готовы. Найди Ша’харар. Там точно есть ответы, с ними мы сможем задать вопросы, и многое станет ясным.
Берилла не слишком волновал орихалк. Он полагал, это не силы металла иссякают, а сами грезящие что-то мутят. Но если в городе найдется что-то, что поможет Ашнаре с противоядием… что ж, ради этого стоит стараться усерднее.
За окном почти стемнело, но в полумраке Берилл хорошо видел в зеркале свое отражение. В мутных тенях он даже больше походил на отца.
Все говорили, у Берилла его глаза. Его стать. Его характер.
Берилл яростно отрицал. Может, со стороны он тоже порой выглядел суровым, но точно не такой жестокий и бездушный, как отец! И никогда не будет. Он приложит к этому все силы. Найти потерянный город — отличный шаг.
Император в его возрасте уже шел с первым завоевательным походом. Его никогда не интересовали руины древности, ученые и загадки.
Хотя ядом он тоже отравлен не был.
Отвернувшись от зеркала, Берилл разыскал одежду. Застегивая крючки синего с золотым шитьем камзола, он понял, что руки немного дрожат. Берилл выпрямился, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Очищению сознания учили всех. Говорили, оно помогает сосредоточиться, изгнать лишнее, что лишь забивает мысли. По-настоящему использовали подобное состояние только грезящие. Они будто соскальзывали на границу миру, спали, бодрствуя, и подцепляли грёзы, которые накладывали на орихалковые вещи.
Бериллу сейчас требовалось немного успокоиться. Взять себя в руки. Он принц, в конце концов, у него есть дела.
Он всего лишь частичка большого сложного мира. Капля в море людей. Песчинка в буре.
Я пыль. Я мерцающая пыль на изнанке мира.
Из спальни Ашнары Берилл вышел собранным и спокойным. Она так и не удосужилась одеться, позволила принцу наклониться и поцеловать себя. Когда он выпрямлялся, неожиданно ухватила его за камзол, выгнулась, еще разок поцеловав.
— Я зайду на днях, — улыбнулся Берилл.
— Если у меня будет время! — фыркнула Ашнара.
Охрана ожидала Берилла у дверей алхимических комнат. Они вытянулись и приложили кулаки к груди в приветствии. Берилл кивнул. Он лично возглавлял королевских воинов: когда-то император решил, что именно так стоит воспитывать из старшего принца воина и лидера. Едва ли не единственное решение, за которое Берилл правда благодарен отцу.
— Ваше высочество, — один из воинов поклонился отдельно. — Я обеспокоен, что охрана не всегда рядом.
— Вряд ли что-то угрожает у Королевского алхимика.
— Кроме нее самой.
— Она работает на императора. Не волнуйся, я доверяю Ашнаре.
Не мог же он сказать, чем они занимаются! Алхимия считалась одной из наук, пусть и самой сложной и загадочной. Берилл, конечно, никогда не был кем-то вроде Каэра, но всё-таки науке уделял достаточно внимания. Поэтому рассказывал, что обучается основам алхимии.