На самом деле, они ему совершенно не давались, хотя Ашнара и вправду пыталась что-то объяснять. По крайней мере, по началу.
Человек, который спрашивал, не только являлся вторым человеком в королевской гвардии после Берилла, но и его другом. Салмар Кэтар был чуть старше и чем-то напоминал Алмаза. Правда, куда более непреклонный и преданный своему делу. Может, Алмаз тоже стал бы таким, если ему дали дожить.
Но главное, Алмаз обожал орихалк и чары. У него даже глаза загорались, когда ему приносили новую магическую вещь. Как подозревал Берилл, у брата были и способности к грёзам, он даже зачаровал самостоятельно пару вещей, но никогда особенно не интересовался созданием. Ему нравилось обладать подобными предметами — и использовать, конечно же.
Салмар Кэтар был таким же. На его скулах поблескивали полоски вживленного металла, слабо мерцающие и похожие на медные. Дорогая операция грезящих и лекарей, которую мог себе позволить отпрыск знатного рода — и королевский воин. Потому что чары делали быстрее и сильнее обычных людей. Даже если раздеть его догола, отобрать зачарованные клинки, вживленные пластины никуда не исчезнут. Салмар останется оружием, пока не умрет.
Алмаза такие вещи завораживали. Может, он и не решился бы на скулы, но наверняка вживил бы себе орихалк под присмотром грезящих и в тайне от отца.
Из-за металла выражение лица Салмара всегда казалось будто настороженным. Берилл не просто так считал его другом. Дело не в том, что они вместе участвовали в отцовских вылазках или пили в казарме. Салмар всегда говорил с принцем откровенно.
— Меня беспокоит Каэр’дхен Ташар.
— Каэр? Чем?
— Он странный.
Берилл чуть не рассмеялся и хлопнул Салмара по плечу:
— Да ты всех считаешь странными! Если они не простые, как палка.
— Он приказывает воинам.
— В смысле?
— Замковым гвардейцам. Просит принести книги.
Берилл вздохнул и указал вперед. Они с Салмаром пошли рядом, пока двое охранников шагали позади. Что точно понимал Алмаз и чего не мог осознать Салмар, так это увлеченных людей.
— Он наследник Ташаров, — сказал Берилл. — Не такой богатый и влиятельный род, как Кэтары, но приказывать он привык.
— Мои люди не слуги.
— Конечно, нет. Каэр вряд ли задумывается, когда просит кого-то. Ему нужна книга, и он говорит об этом тому, кто рядом.
— И что делать воинам?
— Просить слуг.
— Ты слишком снисходителен к нему, — проворчал Салмар.
— А ты суров. Лучше пусть охрана следит, чтобы ему приносили обед.
— Воины не няньки.
— Конечно, нет. Но всё равно скучают на посту. А ты знаешь как люди, подобные Каэру, могут увлекаться. Если он рухнет без сил, мы никогда не найдем Ша’харар. Помнишь, как Агата вытаскивал от книг?
Салмар хмыкнул. На групповые тренировки с другими воинами Агат частенько опаздывал. Салмар бесился и сам шел за принцем, обычно находя его за какой-нибудь книгой о грёзах.
Они проходили каменными галереями, и слуги зажигали масляные фонари у некоторых комнат, где не было зачарованных огней. Обычно так обозначались как раз помещения для слуг.
— Ваше высочество.
Салмар обращался к Бериллу именно так, словно напоминая, что даже если они друзья, он прежде всего оставался главой стражи. Их основное дело — защищать дворец и королевскую семью.
Сейчас его голос звучал нерешительно, и Берилл покосился, пытаясь понять причину.
— Ваше высочество… почему не стали присутствовать на обряде?
— Каком?
— Сегодня Кровавое полнолуние. Ежегодные ритуалы очищения.
Берилл замер. Подошел к окну и с удивлением заметил, что луна действительно полная и отчетливого красного оттенка. В это время года всегда одно из полнолуний бывало «кровавым», и жрецы проводили многочисленные ритуалы в храме для всех желающих.
Большинство обрядов Агата осталось в детстве, но раз в год ему всё равно устраивали «очищение».
— Я не знал, — пробормотал Берилл.
Почему ему никто не сказал? Хотя Ашнара упоминала красное полнолуние, ей для каких-то компонентов нужно. Она ведь поэтому и правда может быть занята сегодня и завтра. И Яшма… накануне она говорила за чаем, что скоро ритуалы очищения. Она тоже в них участвовала, присутствовала как номинальная Первая жрица.
Берилл не обратил внимания.
С утра он заходил в комнату их экспедиции, Каэр предупредил, что сегодня закончит раньше, потому что хочет успеть в храм. Берилл рассеянно кивнул, но даже не подумал, зачем в храм-то. Мало ли.
Теперь понятно. Многие участвовали в ритуалах очищения. Это считалось хорошей приметой и добрым знаком, хоть и не было обязательным. Большая часть аристократов думать не думала о подобном, а простые люди любили.
Агат тоже был в комнате. Берилл тогда еще подумал, почему брат на него так странно посмотрел… но Агат тут же вернулся к бумагам, а Берилл ушел на долгие переговоры с купеческой гильдией Кахара. Те снова хотели, чтобы городские ворота открывались на час раньше, и торговавшие крестьяне привозили товары городским торговцам чуть ли не до рассвета.
Берилл всегда уставал от этих бессмысленных разговоров и понимал, почему император сам не хочет этим заниматься.
— Почему Агат не сказал?
Салар пожал плечами:
— Наверное, не хотел беспокоить.
Салар прекрасно знал, что Берилл присутствовал на ритуалах очищения брата. Не то чтобы в этом была необходимость… но Агат терпеть их не мог и в детстве просил Берилла ходить вместе с ним. Может, после того как совсем маленьким Агат чуть не утонул при одном из обрядов. Он был детским и состоял из множества этапов, а на последнем ребенка окунали по воду и держали так достаточно долго. Агат устал, запаниковал, но жрецы продолжали держать, считая, что это его дурная кровь бунтует.
Агат почти не дышал, когда его наконец-то достали. А когда откашлялся, испугался и расплакался — он тогда был совсем маленьким. Берилл до этого никогда не видел, чтобы брат плакал. Да и после. Они с Алмазом его успокоили, и после Агат хотел, чтобы кто-нибудь из братьев присутствовал на ритуалах.
По крайней мере, раньше. В последние годы Агат не просил, но Берилл сам приходил. В прошлом году Агат спрятался в своей комнате с запасом книг и заявил, что болеет, так что смог избежать обрядов.
В этом Берилл попросту… забыл.
— Придурок, — прошипел Берилл. — Почему Агат не напомнил?
Салар деликатно молчал. Вздохнув, Берилл глянул на положение луны. Обычно ритуалы начинали на закате, а после Верховный жрец занимался Агатом.
Опоздает, конечно, но может, успеет хотя бы не к началу.
— Едем, — приказал Берилл.
7. Агат, Берилл
Храм наполняли огни и торжественные песнопения.
Агат слышал их из маленькой комнаты, где ожидал ритуала. Он думал — или, точнее, уговаривал себя — что давно свыкся с ними. Досадное нарушение привычных планов, не более того. Но на самом деле нервничал.
Принц сидел на простой табуретке без спинки. Обычная деревянная, крепко сбитая и без изысков, как вся мебель в храме. Кажется, ее делали служки.
В маленькой комнате ничего не было, кроме табурета, стола, фонтана для омовения и накрытой сейчас кушетки, где лежала аккуратно сложенная одежда принца и оружие. В подобных местах ожидали ритуалов, а к некоторым нужно было готовиться несколько дней. Усердно молиться и настраиваться. К счастью, Агату предстояло подождать не больше часа.
Его облачили в просторные светлые одежды, чем-то напоминающие жреческие, сверху накидка с широкими рукавами темно-синего цвета императорской семьи. Никаких украшений, знаков или даже обуви. Дозволялось оставлять молитвенный браслет, но Агат его не носил.
Перед ступеньками храма его нагнал глава шпионов Янвен и сообщил:
— Принц Берилл у Королевского алхимика.