Агат картинно вздохнул и водрузил ноги на низкий резной столик, может, желая, чтобы Берилл сделал ему замечание, как обычно. Вместо этого Берилл внимательно посмотрел на брата:
— Когда ты сегодня встал, если успел побывать у грезящих до бури?
— Я не ложился.
— Совсем рехнулся? Что в словах лекарей было непонятным? Они велели тебе отдыхать! Это явно очень далеко от понятия «отдых».
Агат что-то проворчал, но ноги со столика убрал.
— Я неделю ничего не делал, — буркнул он.
— Тогда хотя бы спи и помогай нам с книгами, а не мечись, будто сел на иглохвоста.
Каэр невольно хмыкнул. Он боялся, что с принцами будет ужасно работать, но на самом деле, говорить с ними оказалось так же просто, как с Тишлин. Берилл еще пытался сначала быть строгим и официальным, но Агат сразу отбросил подобные вещи. Он вел себя так, будто они с Каэром были друзьями, и невольно Каэр расслаблялся и правда проникался к принцам искренней симпатией.
У него никогда не было настоящих друзей. Только Тишлин. Остальные обычно просчитывали, какие выгоды принесет то или иное знакомство. Среди картографов никто вообще не сближался, а до этого Каэр не так много общался с другими детьми, больше с наставниками.
Он не мог не признать, что быть друзьями с принцами — немного странно. И в то же время ему было так спокойно. За окном бушевала буря, но в их комнатке, озаренной орихалком и грезами, казалось очень уютно.
Агата не особенно увлекали книги, а позже он вообще задремал на диване. Берилл тихонько вышел, о чем-то распорядился, а потом, когда слуги принесли одеяло, осторожно накрыл им спящего Агата.
Это тоже нравилось Каэру. Он слышал много историй о том, как в знатных семьях братья становились соперниками. Но Берилл с Агатом вели себя… да примерно как сам Каэр и Тишлин.
Вскоре слуги принесли закуски, и Каэр полностью забыл и о принцах, и о сестре, и даже о бушующей за окном буре. Он жевал сушеные фрукты и читал, водя пальцами по карте.
Пока гром не зарычал так сильно, что Каэр едва не подпрыгнул на месте. А потом опустил глаза на карту и внезапно понял. Все эти разрозненные сведенья, скудная информация о тех наемниках… никто поэтому и не пытался по их ходу вычислить город. Слишком непонятно. Каэр тоже заходил в тупик, ничего не сходилось.
Они забыли о бурях. Не такие частые в это время года, но позже они случались раз в несколько недель. Что если те наемники тоже попали в бурю? Они не шли по прямой, они сбились с пути.
Воодушевленный Каэр разложил новую карту, заново стал рыться во всех заметках, но теперь смотрел на всё по-другому. Он обратил внимание, что Тишлин поставила прямо на полу чашку для него, залпом выпил чай и вернулся к бумагам.
Пока наконец-то всё не сошлось. Картинка выстроилась такой четкой и ясной, что оставалось удивляться, как никто другой до этого не додумался.
— Нашел!
Голос прозвучал хрипло, и Каэр закашлялся. Он поднял голову, мельком подумав, сколько же он тут сидел? Перед глазами всё немного расплывалось. Но это было неважно.
— Нашел! Я нашел место, где могут быть руины Ша’харара.
10. Агат
Все ответы уже существуют, нужно только отыскать вопрос.
Агату очень нравилась эта мысль, вбитая наставниками. Больше, чем он бы признал. Он верил в то, что главное — это правильный вопрос, а ответ не заставит себя долго ждать.
Поэтому он с увлечением читал книги, поглощал новые знания, лез в работу грезящих. Агат хорошо осознавал, что ему не хватает усидчивости. Он не мог бы, как Каэр, долго изучать один вопрос. А может, разница в том, что Каэр был настоящим исследователем, Агат же просто любопытным.
Даже Берилл смог часами просматривать книги, чтобы отыскать строчку упоминаний, Агату же быстро становилось скучно, если в этих книгах не было новых знаний.
А может, он просто не выспался. Но ведь хочется столько всего сделать! Правда, после насыщенных дней чуть не разошелся еще не заживший на боку шов, но Агат решил, что знать об этом стоит только лекарю.
Зато на следующее утро принц по полной прочувствовал восторг и воодушевление: у них есть нужная точка! Они знают, куда идти! Скоро они отыщут Ша’харар!
У Агата хватило терпения побриться, а вот в купальне он со всем справился очень быстро, хотя обычно любил окунаться. Он знал, что позже пойдет к грезящим, поэтому предпочел не камзол аристократа, а простой темный мундир — дворян маги всегда недолюбливали, незачем напоминать им об этом. Но сначала Агат хотел поговорить с братом.
Берилл обычно просыпался с рассветом, но сегодня стража у дверей сообщила, что его высочество еще не посылал за слугами. Поумерив свой пыл, Агат вошел в сумрачные покои брата тихонько, хотя не пытался красться. Пугать он точно не собирался.
Плотные шторы оказались занавешаны, но солнце и так не то чтобы ярко светило. Вчерашняя буря стихла, тянуло приятным свежим ароматом, но еще и прохладой, от которой защищали плотные ткани и ковры.
Агат аккуратно раздвинул шторы, впуская сероватый утренний свет. Если Берилла не разбудить сейчас, потом еще ворчать начнет. Он не любил вставать поздно и, возможно, захочет составить компанию к грезящим.
Берилл пошевелился на кровати и сел, потирая кулаком глаза. Агат дружелюбно поинтересовался:
— Проснулся?
— Наверное…
От Берилла звучало слишком зловеще. Как будто он правда не уверен, проснулся ли, наяву всё это или продолжение мутного сна.
Агат решительно направился к дверям покоев и распорядился, чтобы слуги принесли завтрак для них обоих.
Когда вернулся, Берилл еще сидел на кровати, но явно уже осознающий, что он проснулся. Можно было бы перевести всё в шутку, но Агат подумал, что это слишком эгоистично. Это он не хотел знать о снах Берилла. Как будто можно притвориться, что их нет, тогда всё в порядке. Но сейчас ему казалось, что Бериллу хочется обсудить. Не только с Ашнарой.
Агат осторожно присел на кровать и тихо спросил:
— Что тебе снится?
— Смерть… — Берилл сделал неуверенную паузу, посмотрел на брата и закончил куда тверже. — Твоя смерть.
Агат растерялся. Он знал, что Берилл видит какие-то ужасы, но не думал, что они связаны с ним, с Агатом. Отвернувшись, Берилл в раздражении провел рукой по спутанным после сна волосам.
— Чаще всего огонь, хотя не всегда. Я вижу мертвую Ашнару, но обычно тебя. И я точно знаю, что ты умер из-за меня.
— Ну… это просто кошмар.
— Разве?
Берилл не повернулся. Положив подбородок на колени, он смотрел в сторону и его взгляд казался полным задумчивости. Сейчас он точно не походил на отца — тот не имел привычки вот так размышлять. Или не показывал этого сыновьям.
— Алмаза отравили, — тихо продолжил Берилл. — И я чуть не умер, потому что случайно оказался рядом. Этот яд до сих пор во мне.
— Этот яд и влияет на сны.
— Да пусть так. Но если кто-то захочет убить меня и заденет тебя? Ты пострадаешь из-за меня.
— Ну, это вряд ли.
— То есть не у тебя дырка в боку?
— И что с того?
Берилл нахмурился и наконец-то посмотрел на брата. Агат именно этого и хотел, чтобы Берилл скинул последние отголоски сна.
— Я такой же принц, как и ты, Дар’тар. Ну, только не наследник. Мы всегда будем оба в опасности. Кехты напали на нас обоих. Что ты предлагаешь? Вечно бояться? Сидеть взаперти и повсюду посылать шпионов? Так себе жизнь.
Берилл поморщился:
— Когда ты так поворачиваешь…
— Ты знаешь, что я прав.
— Да, — неожиданно вздохнул Берилл. — Просто я боюсь тебя потерять. Поэтому мне было проще отстраняться.
Агат растерялся. Искренность брата действовала обезоруживающе, слишком давно они вот так не говорили по душам. В храме Агату казалось, что Берилл хочет что-то обсудить, но каждый раз то приходили лекари, то жрецы, то Яшма или Тишлин. Берилл как будто не решался. Агат почти перестал об этом задумываться.
Но в мутном свете утра, после очередного кошмара, Берилла словно прорвало. Он как будто больше не мог молчать.