Вдоль каравана и впереди выстроились воины. Среди них виднелся и Каэр, явно воодушевленный и на удивление уверенно державшийся в седле. Берилл сам себя отругал: да с чего бы Каэру плохо ездить верхом? Берилл привык воспринимать его как картографа, ученого, но он аристократ и наследник рода Ташаров. Он и на балах танцевать умеет.
Грезящие ехали в собственной повозке, там же хранились многие орихалковые устройства и зачарованные вещи. К удивлению Берилла, только один грезящий остался верхом: Кфар Шемет, наставник Агата очень высокого ранга. Берилл не удивился бы, если узнал, что третьего или даже второго.
Расстраивало, что пришлось взять жрецов. Ни Берилл, ни Агат не хотели этого, но император настоял. Берилл хорошо понимал причину: наверняка Мельхиор не желал, чтобы открытие Ша’харара произошло без его людей. Императору же приходилось идти на уступки, чтобы не потерять поддержку жрецов.
Император хотел поговорить с обоими сыновьями, но Берилл ловко избежал встречи. Он и правда был очень занят, а отец не настолько настаивал. Вряд ли он хотел сказать что-то по делу, скорее, очередные бессмысленные наставления.
Бериллу только утром доложили, что принц Агат встречался вечером с императором — то ли не смог избежать, то ли решил принять огонь на себя. Может, поэтому на встрече с Бериллом отец так не настаивал.
Но сегодня Агат был мрачнее тучи, перекинулся с Бериллом всего парой слов и без лишних вопросов залез в фургон Ашнары — она уже во всеуслышанье заявила, что принц будет помогать ей с зельями. Почему-то все восприняли это как само собой разумеющееся.
Берилл нахмурился. Что там успел наговорить отец Агату? Или… неужели повоспитывал напоследок?
Караван замыкали слуги и воины, конь под Бериллом терпеливо ждал команды седока. Принц обернулся на замок, почти ожидая увидеть сурового отца, который смотрит за их отходом. Но его не было. Зато на балконе стояла Яшма. За вуалью невозможно было разглядеть ее выражение лица, но Берилл мог поспорить, что она улыбается. Он поднял руку в прощании, и она кивнула ему.
Напутствие Яшмы заметно улучшило настроение Берилла, и он ткнул коня пятками.
***
Только к полудню караван экспедиции прошел через городские предместья, пересек реку и добрался до пустошей Армаранского нагорья. Если раньше Бериллу казалось, что именно дальше будет сложная часть, то теперь он полагал, что тут проще. Хотя бы никаких горожан.
Дорог, правда, тоже не было, и Каэр постоянно сверялся с каким-то прибором и направлял идущих впереди. Хотя караван принадлежал принцам, именно Каэра назначили настоящим руководителем.
Берилл поравнялся с ним, но Каэр, кажется, даже не заметил. Он смотрел на стрелку компаса, опустив орихалковое приспособление, и хмурился.
— Что-то не так? — спросил Берилл.
Каэр тряхнул головой и улыбнулся:
— Нет, мы идем правильно. Но очень медленно.
— Если загоним лошадей, ничего хорошего не выйдет.
— Нет-нет, я и не предлагаю! Просто хочется скорее дойти до места.
— А там что?
— Начнется настоящая работа. Если бы вход в останки Ша’харара сопровождала приветственная табличка, его бы уже нашли.
Берилл предоставил знающим людям вести их в нужном направлении. Сам же он наслаждался простором. Местность тут была холмистой, но хорошо просматриваемой. Каменистую землю покрывали пучки трав и метелки многолетников. Берилл знал, что именно они пойдут на корм лошадям.
Агат тоже вылез из повозки и взобрался на коня. Он ужасно разозлился на Берилла, который не хотел позволять ему скакать верхом, но лекари поддержали, и Агат сдался. Но сидеть всё время в повозке он, конечно же, не мог. Поэтому тут же пришпорил коня и ускакал вперед, а пыль из-под копыт окутала повозки.
Южнее пустоши переходили в плодородные земли, которые засеивали зерном, но дальше на востоке лежали песчаные пустыни. Точка Каэра находилась близко к ним, но, к счастью, еще в степных пустошах.
После обеда солнце окончательно перестало показываться из-за облаков, Берилл опасливо посмотрел на небо и заметил высоко кружившегося ястреба.
— Дождя не будет, — сказал Каэр. — Бури обычно приходят с севера. Считается, что с нагорья, но на самом деле, это не совсем так.
— То есть их бояться не стоит?
— Ближе к пустыне можем попасть наоборот в суховей, но я могу ошибаться. Я не погодник.
Такие ученые у них тоже были. Берилл справедливо рассудил, что для первой экспедиции они пригодятся больше, чем многочисленные историки.
— Своеобразное место для города, — усмехнулся Берилл. — Ша’харар строили в пустошах.
Каэр пожал плечами:
— Кахар стоит не так далеко от него. А это столица империи.
— Да, и постоянно страдает то от бурь, то от засухи. Но река дает ключ к торговле, зерно с юга, другие государства на севере. У Ша’харара таких преимуществ нет.
— Он не был столицей. Скорее, большой библиотекой, центром мудрости древних. Всё хранилось под землей, поэтому не боялись погоды. Может… может, там даже есть что-то, что позволит узнать тайну исчезновения древних.
Берилл улыбнулся:
— Когда Агат был маленьким, он очень хотел выяснить. Потом вырос и узнал, что над тайной бились ученые, но никому она не далась.
Каэр пожал плечами:
— Ша’харар до нас тоже никто не находил.
Берилл задумался. Он никогда не жаждал биться над загадками. Конечно, его тоже интересовало, почему исчез могущественный народ. Но он знал, что империи возникают и разрушаются, это естественный ход вещей. Вызывало любопытство, почему столько древних городов оказались брошены, исчезли ритуалы и целая культура, даже магия стала другой.
Но Берилл не знал ответов на эти вопросы и не думал, что станет счастливее, если отыщет их. Куда больше его интересовала нынешняя проблема с орихалком. Или жрецы, которые ради веры в свое пророчество готовы убить принца. Конкретные вещи и проблемы, которые Берилл хотел решить.
Та цивилизация называлась Гленнохарской империей и считалось, что ее остатки ушли на восток, где то ли основали Дашнадан, то ли слились с местными дашнаданцами. А здесь всё развалилось на мелкие королевства, которые долго грызлись между собой, прежде чем шеленарские владыки не смогли объединить большую часть в новую империю.
Каэр снова достал орихалковое устройство и что-то в нем подкрутил. Берилл знал, что оно как-то связано со звездным небом и отражает созвездия даже при солнечном свете.
— Мы можем остановиться? — Каэр обернулся к Бериллу. — Или я просто догоню. Мне нужно свериться с картами.
— Устроим привал. И лошадям, и людям надо отдохнуть.
Берилл отдал команду, и она по цепочке передалась вперед по каравану. Тут же лошади остановились, повозки поставили полукругом, слуги начали разводить костры, и Берилл подумал, что и сам ужасно голоден и не отказался бы от горячей еды.
Ашнара сидела на ступеньках своей повозки, такая же красивая, как и всегда. Для поездки она сменила вычурные платья на традиционное имперское, темное и глухое, никаких воздушных тканей или узоров. Правда, имперские женщины носили не так много украшений, а на груди Ашнары покоилось несколько кулонов из необработанных камней. Светлые волосы она собрала в небрежный хвост, перевязанный лентой.
Прищурившись, Ашнара посмотрела на Берилла:
— Мне нужна медуница.
— Это что-то живое?
Ашнара фыркнула:
— Не надо казаться глупее, чем ты есть. Тебе не идет.
— Я всё равно понятия не имею, как выглядят эти цветы. Зачем тебе?
— Для вкуса. Зелье, над которым я работаю, получится мерзким.
— Так оно для меня?
— Конечно. Ты же не думал, что я прекращу попытки?
— Оно же не на крови Агата?
— О нет. Твой брат просто мне помогает. Я бы не доверила кому-то другому.
— Где он?
— Ушел.
Ашнара махнула рукой, и Берилл наконец-то спешился. Он хотел провести больше времени с Ашнарой, но сначала нужно отыскать Агата. Что наговорил ему отец, тяготило Берилла, он предпочитал выяснить.