— А мне все-таки очень хочется посмотреть мир вечной весны… — нарушил молчание Петр Михайлович.
— Скучный мир, — сказал я.
— А вам нужны ураганы, наводнения, морозы?.. — Он скептически усмехнулся.
— Мне нужна жизнь. Мне недостаточно только познавать мир. Я хочу еще и померяться с ним силами. Земная цивилизация возникла не на райских островах, и первобытный человек, впервые взявший в руки дубину и первым добывший огонь, чтобы спастись от голода и холода, стоит у ее истоков… В конце концов мы открываем этих счастливых небожителей, а не они нас. Пока они нежились под своим превосходным небом, человек Земли покорял стихии, пересекал океаны и нехоженые континенты, проливал кровь и приносил неслыханные жертвы, чтобы построить новый мир и стать господином земной природы. И вот поднялся теперь к центру Галактики!
После этого разговора меня почему-то еще сильнее потянуло на Землю, пусть и не на лучшую, как уверяет академик, планету, но где все соответствует моим понятиям о правде, красоте, разуме. И где меня ждут…
Грандиозный путь близился к концу, но только к какому? Этого мы не могли знать. Ракета приближалась к звезде-солнцу Самойлова. Затаив дыхание я не отходил от астротелевизора. Снизив скорость до обычной космической — пятьдесят километров в секунду, — «Урания» мчалась прямо к центральному светилу. Чужое солнце, ослепительно яркое и горячее, светило на правом экране. Оно было удивительно похоже на наше Солнце. Казалось даже, что мы, напрасно пространствовав в Космосе бездну лет, описали замкнутую кривую и возвращаемся к родным пенатам. Слева закрыл четверть неба шар неведомой планеты, сияя холодным блеском.
— Это она! — воскликнул я. — Долгожданная планета Икс!
Самойлов улыбался. Планета Икс оказалось там, где ей предназначалось быть по расчетам. Это была победа разума ученого, триумф тензорного анализа и научного предвидения.
Самойлов вдруг толкнул меня в бок.
— Кажется, туземцы не подозревают, что их сейчас откроют.
Серебристый диск чужой планеты заполнил все экраны. Самойлов повернул масштабную ручку, и сквозь дымку атмосферы проступил лик планеты, ее материки и океаны непривычной конфигурации, Синева океанов сгустилась, казалось, до фиолетового оттенка. Я выключил гравиметр и искатель траектории, ненужное теперь гудение которых лишь отвлекало. Вот и приборы показали неожиданный скачок температуры корпуса корабля: очевидно, мы коснулись атмосферы. Я плавно развернул астролет на полуэллиптическую орбиту и все внимание сосредоточил на уравнителе скоростей. Тормозные двигатели густо пели успокаивающую мелодию нормального режима замедления.
Самойлов включил автоматический газоанализатор.
— Атмосфера почти земного состава, — обрадованно сообщил он. — Только больше, чем в земной, кислорода — двадцать пять с половиной процентов. Довольно значительно содержание благородных газов. Аргона, например, около четырех процентов, а водорода полпроцента. В общем жить можно!
Вскоре «Урания» превратилась в искусственного спутника планеты Икс, и мы начали ее широтный облет. Интересно, есть ли здесь жители?.. С такой высоты еще ничего нельзя было рассмотреть. На экранах мелькали какие-то расплывчатые, смазанные полосы. Иногда мерещились группы зданий, которые вполне могли оказаться нагромождением мертвых скал. Впрочем, планета под нами казалась такой приветливой и уютной, что хотелось верить в лучшее. Открытие необитаемого мира или планеты, населенной жучками и букашками, было бы сомнительной наградой за долгий и опасный путь. Здесь чтото есть, я уверен. Может быть, впервые за все путешествие я почувствовал радостное волнение галактического первооткрывателя.
Я должен был проявить все свое профессиональное мастерство, чтобы правильно выбрать место предстоящего «приземления». Нужно было рассчитать посадку так, чтобы не причинить вреда здешним обитателям, если они, конечно, есть. Высаживаться на поверхность планеты мы собирались отнюдь не на «Урании». Ведь у нас была замечательная миниатюрная атомно-водородная ракета весом в двести тонн, уютно покоившаяся пока в носовом ангаре. Она специально предназначалась для посадки на небесные тела. Вообще говоря, мы могли бы посадить на планету и «Уранию». Но поднять потом в Космос восьмидесятитысячетонную громадину — это не шутка. Для взлета пришлось бы израсходовать ровно половину всего гравитонного топлива.