Как горох, сверху сыпались шары с грианами. Оставив аппараты, они спешили в глубь острова.
— Почему ты здесь, а не в Трозе? — услышал я запоздалый вопрос Виары.
— Меня отпустил человек со шрамом, — солгал я, с преувеличенным вниманием рассматривая желтую птичку, похожую на миниатюрного лебедя. Она беззаботно распевала, порхая в кроне ближайшего дерева.
Виара испытующе посмотрела мне в глаза, и я понял: она догадалась, что это неправда.
— Землянин нарушил Гармоничный Распорядок Жизни, — тихо сказала грианка. — Элц и Югд пошлют тебя в ледяные пустыни Желсы. Тебе надо лететь на Большой Юго-Западный Остров.
Опять этот Большой ЮгоЗападный Остров! В конце концов я узнаю тайну этого острова! Настойчиво расспрашиваю грианку. Но в ответ она произносит загадочные слова:
— Они пришли из Великого Многообразия…
— Кто они?
— Голубой шар…
Я ничего не понимаю.
Виара идет впереди, раздвигая цветущие кусты. Неожиданно выходим на окраину огромного парка. Перед нами открылась широкая аллея, обсаженная кустами благоухающих цветов, похожих на голубые розы. Всюду мелькают силуэты гриан и грианок, доносятся тихие голоса. И над всем господствуют странные музыкальные звуки, наплывающие откудато сверху. Там и сям возвышаются причудливые легкие сооружения — вероятно, увеселительные или спортивные постройки.
Пройдя немного, натыкаемся на молчаливую группу гриан. Они тесно обступили небольшую площадку, напоминающую спортивную арену. Несколько десятков обнаженных темно-бронзовых существ как будто соревнуются в прыжках. Под тягучую мелодию невидимого инструмента они делают четыре — пять стремительных шагов и один за другим птицей взлетают над перекладиной. Прыжки в высоту поистине фантастические: три с половиной или четыре метра!
Немного поодаль другая группа так же молчаливо и методично прыгает в длину. Нагоняя уныние, протяжно вздыхает невидимый орган, его мелодия как бы подбадривает спортсменов, заставляя совершать шестнадцатиметровые прыжки.
Я никогда не видел таких соревнований. Ни спортивного азарта, ни бодрых, веселых лиц, ни одной живой улыбки! И зрители и спортсмены одинаково бесстрастны и молчаливы. Невольно вспоминаю бурлящие жизнью земные стадионы, особенно Большой Олимпийский Стадион в дни открытия Всемирной Спартакиады: море веселья, молодого задора, песен, смеха! Нет, здесь что-то не то.
Я даже не заметил, куда исчезла Виара, и теперь раздумывал, как бы ее найти. Направляюсь к зданию с прозрачным куполом, надеясь встретить ее там. Осторожно обхожу группу Познавателей, занятых подобием гимнастики: зажатые в странных аппаратах и креплениях, они с поражающим упорством исполняют одну и ту же серию упражнений под мерные падающие звуки, исходящие из черного ящика, установленного на высокой тумбе. Преобладающим упражнением является сложное конвульсивное движение рук и ног с одновременным поворотом головы чуть ли не на сто восемьдесят градусов! Пораженный этим зрелищем, невольно останавливаюсь. Мрачная вздыхающая мелодия завораживает, и я ловлю себя на том, что пытаюсь воспроизвести нелепое упражнение.
Вхожу внутрь здания с прозрачным куполом. Зал набит до отказа. Познаватели концентрическими рядами окружают серебристый пьедестал. Мне еще неясно, зачем они здесь собрались. Вдруг полилась тягучая, усыпляющая мелодия. Полузакрыв глаза, Познаватели смешно раскачиваются в такт звукам. На пьедестал поднимается высокий грианин с вдохновенным тонким лицом и выбрасывает вперед руки. Усыпляющая музыка сменяется резкими чистыми звуками. Может быть, целых десять минут я тщетно вслушиваюсь, но так и не улавливаю мелодии: это была не музыка в нашем, земном понимании, — музыка, дающая высокое эстетическое наслаждение, — а просто набор определенных звуковых колебаний, частота которых то понижалась, то повышалась, взлетая до еле уловимых нот, находящихся на пределе восприятия человеческого слуха. Со страхом ощущаю, как в такт колебаниям начинает резонировать слуховой центр моего мозга. И вот уже во мне бушует океан звуков, стремясь, казалось, разорвать барабанные перепонки.
Я не выдержал, зажал уши и зажмурился. Все стихло. Наблюдаю за Познавателями; они блаженно раскачиваются, следя за «певцом» на пьедестале, который испускает пронзительные, тонкие крики. Меня охватывает страх, и я поспешно выбегаю из зала.