Последние сутки я совсем не выходил из астролета, еще и еще раз упражнялся в управлении системой автоматов, следил за размещением и креплением грузов, проверял механизмы. Когда за мной закрылся массивный автоматический люк, я долго не мог уснуть в эту предстартовую ночь. Казалось, Солнечная система осталась далеко позади, невероятно далеко. Словно ее не было вовсе. Минуты протекали как вечность. Лежа без сна, я размышлял: «Неужели на целые десятилетия я запру себя в этой стремительной гробнице!.. Пусть для меня, погруженного в анабиоз, они пролетят как мгновения. А замедление Лорентца? Вернувшись, я все равно не застану в живых ни друзей, ни Лиды — никого из современников.
И буду доживать свой век в зоопарке энного тысячелетия, словно ихтиозавр, воскрешенный из небытия?
Или вернусь на Землю к настоящим живым стегозаврам и рыбоящерам? Интересно, как в таком случае я протяну миллионы лет, дожидаясь современной мне цивилизации?..
Временами я высокомерно представлял свое возвращение не к допотопным ящерам, а к первобытным предкам, которые непременно сочтут меня богом.
А может быть, боги прошлого и впрямь были космонавтами других миров, обогнавшими время? Например, Озирис с его птичьим лицом? Возможно, что он некогда прилетел на Землю с неведомой внегалактической планеты. Я тяжело засыпал, чтобы вновь переживать во сне несуразицу.
Глава пятая
МЫ УХОДИМ В БЕСКОНЕЧНОСТЬ
Великий день настал.
Лихорадочно посматриваю на хронометр, висящий в зале Лунного космопорта. Сейчас одиннадцать десять. Через пятьдесят минут — старт. Зал набит битком. Опоздавшие примостились на площадках, лестницах, даже на опорных балках. Уже было все: бесконечные поздравления, пожелания, советы, тысячи вопросов, на которые невозможно ответить. Прощальная речь Анатолия Кулика, молодого парня с рыжим чубом, бригадира сварщиков тончайших нейтронитных листов.
— Принимайте, товарищи астронавты, звездолет! Сделан по всем правилам — по проекту академика Самойлова. Летите хоть в другую Метагалактику или в Антимир.[4] Не подведет машина! Жаль только, что летят вдвоем… все-таки трудно одним. А то возьмите меня, не пожалеете… не подведу! — Зал смеется, аплодирует. — Вот Почетная грамота Всемирного Научно-Технического Совета… Возьмите! Ну, нельзя, так нельзя. Но мы всегда с вами! Шлите вести из центра Галактики!
…Торжественно звучит Гимн Освобожденного Мира. Последние рукопожатия, последние слова.
— Прощайте, друзья… Счастливого путешествия!..
Большинство провожающих спускается в глубь подлунного города, чтобы там, перед телевизионными экранами, наблюдать исторический старт. Ни одна живая душа не уцелеет на поверхности Луны, когда заработает наш гравитонный прожектор: сверхмощные излучения тяжелых электромагнитных квантов испепелят человека в мгновение ока, а чудовищной силы реактивная струя раздавит его в лепешку.
И вот мы остались одни со своим астролетом.
Далекие звезды бесстрастно сияют в черном небосводе.
Со звоном захлопывается тяжелый люк. Я сразу включаю астротелевизор и инверсионный проектор.
Параболические чаши радиотелескопов, словно насторожившись, повернуты в нашу сторону. Их задача — создать в пространстве узкую зону направленных радиоволн, по которой будет двигаться «Урания» на первом этапе взлета с Луны. После включения гравитонного прожектора они, несомненно, будут разрушены действием реактивного луча.
Над диспетчерской башней вспыхивает огромный красный шар — сигнал старта. Одновременно на экране возникает лицо главного диспетчера.
— Старт!
Корпус астролета содрогнулся. Громоподобно заревели сверхмощные двигатели стартовых тележек.
Говорящий автомат монотонным железным голосом начал отсчитывать ускорение: «Двадцать метров в секунду за секунду… тридцать метров… восемьдесят…» Рев стартовых двигателей достиг наивысшего напряжения и резко оборвался. Мы отчетливо увидели, как разгонные тележки срываются с края выходной секции эстакады и, кувыркаясь, беспорядочно падают в глубокие ущелья и пропасти южного склона Апеннин. Они сделали свое дело. Вихрем пронеслись под нами котловины лунных цирков, стремительно уменьшаясь с каждой секундой.
4
Антимир — область Вселенной, в которой астрономы и физики предполагают наличие звездных систем, состоящих из антивещества, античастиц, антиатомов.