Диаметр самого большого груздя, отмеченного в литературе, — пятьдесят три сантиметра. Не тарелка — зонт!
Пишут также, что соленые грузди лучше всяких других подходят для пирога. Ведь если пекли в старину грибные пироги, то именно с груздями.
А современные исследователи утверждают — из всех соленых грибов грузди обладают самой высокой калорийностью.
или
Необыкновенная удача Вадима
— Сморчок… Поганка недозрелая… Мухомор пятнистый…
Вадим сидел прямо на дороге и ругался. Я вышел из лесу и расхохотался: выбрал же место!
Вадим мрачно глянул на меня, отвернулся и продолжал:
— Мухомор пятнистый… Шляпка червивая…
— Ты кого ругаешь? Не меня ли? — спросил я.
— На тебя не желаю слова тратить. Опенок ложный… Себя ругаю. Надо быть идиотом, чтобы тащиться в такую даль. И чего ради? Поганка самая бледная…
Верно, в его корзине не густо, да и моя не тяжела. И некого в этом винить: первый слой прошел, для второго условия неподходящие. Обыкновенная неудача, а при неудаче каждый отводит душу по-своему. Вадиму, например, непременно надо выговориться.
Мы приехали электричкой. До обратного поезда оставалось много времени, но бродить по лесу больше не хотелось — очень уж редко попадались грибы, да и те в большинстве червивые, и мы взяли курс на станцию. Можно идти прямо. Но я подумал, что напрасно не обшарил молодой соснячок, открытый в мой первый приезд на эту излюбленную городскими грибниками железнодорожную станцию. До сих пор я там ничего не находил, но в место верю и рассчитываю, что когда-нибудь за верность оно меня щедро отблагодарит.
Я мечтаю, конечно, о рыжиках, о боровых рыжиках. Представляю, как с переполненной корзиной приду на станцию, как удивятся люди…
Сейчас сухо, надежд на грибы мало. Но я не могу уйти из лесу, не побывав в соснячке, меня тянет к нему с силой, которой я не могу не подчиниться. Меня не страшит, что это не по пути, что надо сделать приличный крюк. Я предлагаю пойти туда и Вадиму.
— Ну уж нет. Иди куда хочешь, а я на станцию,— ворчит он. — Сверну с дороги и срежу этот лес.
— Там овраг, — говорю ему.
— Ну и что, зато ближе.
Вадим упрям. Он уходит, помахивая тонкой сухой тросточкой. Тросточка ему нужна не для удобства, а для форсу, а этим Вадим и в лесу, с собой наедине, не поступится.
Он ушел, а я свернул в другую сторону.
Хорошо бродить по лесу одному! Хорошо, когда твой путь зависит от мелькнувшей в стороне шляпки белого, или поразившего своей яркостью подосиновика, или мостика столь маленьких рыжиков, что их хоть через лупу рассматривай. Находки случаются неожиданные, они заставляют смотреть на лес по-другому, вызывают желание возвратиться назад, кружить до тех пор, пока не потеряешь ориентировку, или продираться сквозь чащу, в которую совсем не хотел заходить, или отклониться почти в поле к одинокой, словно овдовевшеи, сосне, скромной и кокетливой елочке или величавой березе.
Хорошо бродить по лесу одному. Никто тебе не мешает, ник го тебя не окликает, никто не идет за тобой следом и ты не боишься потеряться или кого-то потерять. Ты один, ни от кого не зависим. Ты можешь молчать, разговаривать сам с собой, думать о чем хочешь, слушать лес — его тишину и неумолчный шум.
Хорошо бродить по лесу одному, но я предпочитаю компанию. Самый неумелый и неудачливый грибник может что-нибудь подсказать, на что-то натолкнуть, особенно в местах малознакомых или совсем незнакомых.
В компанейской поездке есть хорошее чувство соревнования. Если грибов много, интересней набрать лучшие. Если их мало — хорошо похвастать полной корзинкой и всегда приятно удивить друзей самым красивым, самым необычным грибом, который попадает необязательно наиболее опытному. Приятно, наконец, сесть на поляне в кружок, выложить на раскинутый плащ съестные припасы и угощать товарища такими же помидорами, такими же колбасами, какие есть и у него.
Чем еще хороша компания, так это солидарностью. Попадешь с опытными грибниками, сам у них чему-то подучишься, неопытных же натаскиваешь и становишься от этого сильнее. Существует поверье, будто белые грибы растут дружнее, если их вовремя срезать. Что берешь или даешь разумно, то, как рубль, пущенный в оборот, обрастает процентами.
Сегодня у меня ни основного капитала, ни процентов. Заветное место не обрадовало, а одному шарить в соснячке совсем не хочется. Прихожу на станцию ни с чем и первое, что вижу, — ухмыляющееся лицо Вадима.