— Чего его искать-то? Это же центр, тут магазин на магазине! Вон, смотри, на той стороне улицы продуктовый супермаркет. А вон там, дальше, по-моему, аптека. Садись в машину, я подрулю к самому входу.
Ярослав, воодушевлённый новыми приобретениями, лихо вырулил на середину проезжей части. Из-под колёс взметнулась пыль, и разлетелись какие-то бумажные листы. Арина обратила на них внимание:
— Что это?
— Наверное, листовки про конец света, — пожал плечами Ярослав.
Двери супермаркета были широко распахнуты и подпёрты двумя утюгами, пол и прилавки у входа устилал толстый слой спор, но дальше, в глубине магазина, было значительно чище.
— Похоже, здесь кто-то побывал перед самым окончанием пыления, — сказал Ярослав. — Но свежих следов нет.
Арина прикатила продуктовую тележку и принялась наваливать в неё герметичные упаковки с макаронами и крупами. Ярослав занялся консервами. Хлеб, сыры и колбасы доедала на прилавках плесень, и вонь от них стояла невообразимая. Заполнив одну тележку банками с тушонкой, Ярослав взял пустую и отправился к винно-водочному отделу:
— Всегда мечтал иметь винный погребок.
Арина уже катила к выходу тележку с большущим пакетом муки, утонувшим под упаковками макарон. «Похоже она приняла идею о портящихся продуктах слишком близко к сердцу» — подумал Ярослав словив её озабоченный взгляд. Арина же, увидев Ярослава, перебирающего бутылки дорогущих вин, укоризненно покачала головой.
— Эй, гурман, тащи все это в машину, а я наберу растительного масла. Оно здесь по очень низкой цене!
Ярослав усмехнулся и повёз макароны к выходу. Спайк бежал за ним и вдруг, коротко взвизгнув, рванул вперёд. Окрик хозяина не остановил его, и спаниель выскочил на улицу. Ярославу показалось, что там мяукает кошка. Он побежал за Спайком, чтобы тот не напал на несчастное животное. Но вдруг позади раздался какой-то грохот и болезненный вскрик Арины. Ярослав крякнул от досады и повернул назад — к ней на помощь.
— Рина, что там у тебя за грохот? Ты не ушиблась?
Он увидел её, сидящей на полу около перевёрнутой тележки, среди баклажек подсолнечного масла. Одной рукой Арина потирала ушибленную голень, а другой — ворошила бумажные листы вокруг себя. Рядом валялся опрокинутый на бок столик с ксероксным аппаратом, на который она налетела с тележкой — раньше здесь предоставляли услуги ксерокопирования, что было обычным делом в больших магазинах. Внезапно Арина подняла на него взгляд, и Ярославу показалось, что она едва сдерживает волнение:
— Ярослав, какой адрес у этого магазина?
— Номер дома не знаю, но мы в самом начале Проспекта Мира. А что?
— Взгляни! — Арина протянула ему один из листков.
На нём большим жирным шрифтом было напечатано:
Умоляю!
Спасите моего ребёнка!
Он находится в аптеке «Матери и ребёнка»
Проспект Мира 8
Ярослав сглотнул.
— Это совсем близко. Спайк убежал туда. Я думал, он услышал кошку…
— Это может быть не кошка, — Арина глядела на него безумными глазами. — Нам скорее надо попасть туда!
— Бежим!
Спустя минуту, они подлетели к зданию аптеки, что была через два дома. Из распахнутых настежь дверей им навстречу выскочил Спайк. Пёс был чрезвычайно возбуждён. Он визгливо тявкал и вился вокруг них, буквально подталкивая ко входу. Арина вошла первая. Едва она переступила порог помещения, как её взгляд упал на облепленную Грибницей фигуру сидящей на полу женщины. Поза той свидетельствовала о предельном истощении и отчаянии. Рядом с мёртвым телом стояла низкая картонная коробка. Арина медленно подошла к ней и заглянула внутрь.
Увлекая за собой тошнотворный запах, оттуда поднялся целый рой мух. Арина взвизгнула и отпрянула назад. Когда мухи разлетелись, девушка снова заглянула в коробку и едва не потеряла сознание от ужаса. На поролоновом матрасике лежал младенец, вернее, то, во что он превратился за несколько знойных дней без пищи и воды в компании гнуса. Видимо, мать хотела накрыть импровизированную колыбель марлей, но не успела этого сделать, потеряв сознание. А может, это ветерок, задувающий из открытой двери, сбросил лёгкую ткань на пол, где она лежала и теперь. Так или иначе, но это сказалось на ребёнке роковым образом. Распашонка его задралась к горлу, чепчик лежал в углу коробки, как и крохотные носочки. Только лишь раздутый подгузник, все ещё прикрывал гениталии и попу малыша от мух. Всё остальное тельце было покрыто ранками от их укусов. В некоторых местах, под кровавыми струпьями уже копошились белёсые личинки. Личико являло собой сплошной гнойный нарыв. Арина почувствовала, как горечь поднимается к её горлу и рвётся наружу рыданиями. Они опоздали — ребёночек умер!