Странная это была поездка. Они с Ариной сидели на заднем сидении в зелёном раздолбанном «Москвиче», за которым ехал длинный прицеп, гружёный простым сосновым гробом, не обшитым тканью, но с уже заколоченной крышкой. Салон автомобиля был полон спор, водитель в респираторе приник к переднему стеклу, силясь разглядеть дорогу в красном тумане, и приглушённо матерился, когда на дороге возникали препятствия.
У кладбища их встретило целое скопище машин. Многие также стояли с прицепами, но были и грузовики, в кузовах которых виднелись торцы гробов, стоящих штабелем прямо друг на друге. Вокруг машин толпились люди, кто в респираторах, кто ватно-марлевых повязках, уже бурых от налипших спор. Мужчины выгружали гробы и уносили вглубь кладбища. Предвидя новые трудности, Ярослав предложил водителю за отдельную плату помочь им перенести гроб к могиле. Нехотя тот согласился.
Конечно, могильщики тоже затребовали сумасшедшие деньги за свою работу, и Ярослав отдал им последние. Из их разговоров он понял, что на складе уже заканчивались доски для крестов. Скоро могилы будут оставаться безымянными — с номером на куске фанеры. Поэтому Ярослав отпустил рабочих, только убедившись, что в ногах могилы был установлен крест с фанерной табличкой, на которой значилось имя покойной, дата её рождения и смерти.
Арина всё это время вела себя как потерянная. Ни в чём не принимала участия, а только тихо стояла рядом с могилой. Она уже поняла, что теперь всё безвозвратно изменится, что уже никогда их мир не станет таким, как прежде.
Глава 2. Испытания
Время в тесном подвале тянулось убийственно медленно. С дня похорон прошла уже неделя. Тогда они добрались домой на попутках, а теперь на дорогах транспорта не было вообще. Об этом Ярослав узнал, когда решил навестить родителей. Арина отпустила его с условием, что он вернётся к вечеру. Но он пришёл гораздо раньше: простояв на остановке полтора часа, понял, что единственный шанс добраться до квартиры родных — это пойти туда пешком. Но не мог же он бросить Арину одну так надолго! Пришлось позвонить отцу и объяснить, почему он не приедет. Отец утешил его и посоветовал не волноваться — у них с мамой и бабушкой всё хорошо и нет срочной необходимости навещать их. Таким образом, единственным занятием молодых людей оставалось смотреть бесконечную череду фильмов, которые прерывались только выпусками неутешительных новостей. Новых телепрограмм почему-то не было, но иногда крутили музыкальные новогодние огоньки или юмористические шоу.
Арина продолжала каждые три часа переворачивать яйца в инкубаторе, но уже не потому, что надеялась получить птенцов, а просто по привычке. Вдвоём они меняли марлю на воздуховоде. И так как запасы новой марли истощились, теперь её приходилось застирывать и сушить в их и без того душной коморке.
Сильно заболел Карат. Ещё щенком Арина получила его от родителей на своё одиннадцатилетие. А теперь споры совсем добили старого пса. Он дышал с огромным трудом, ничего не ел и не пил, и вскоре умер у хозяйки на коленях, до последнего вдоха оставаясь в сознании. Арина похоронила четвероного друга сама. Она не позволила Ярославу даже перенести костлявое тело собаки в могилу. Впрочем, тяжело ей не было — от былых пятидесяти с лишним килограммов в Карате едва ли осталось половина.
Спайк — спаниель Ярослава, хоть и чихал от спор постоянно, но, в целом, чувствовал себя вполне прилично. И Арина, никогда особо не любившая этого пройдоху, смотрела на него чуть ли не с укором: он, де — жив-здоров, а её Каратушка умер. Ярославу не нравились такие её взгляды, но он не решался упрекнуть подругу в несправедливости, просто старался держать спаниеля поближе к себе.
Изолированные завесой спор от всего мира, Ярослав и Арина могли получать информацию только по мобильной связи от друзей и родственников или из выпусков теленовостей. По телефону они узнавали о всё новых и новых смертях среди знакомых, но общий диагноз, которые ставили врачи всем умершим, позволял надеяться, что та же участь минует их самих.