— Когда на прием какой-нибудь пригласишь?
— Ну... сегодня будет обед... в честь министра транспорта Новой Зеландии... но ты-то тут при чем?
— Годится! Когда приходить?
В прошлый раз был министр экологии Гренландии — отличный, кстати, мужик. Немножко, правда, был удивлен вниманием столь широкой общественности к его работе — а также к закускам... новозеландец, надеюсь, будет не хуже? — уже слегка обнаглев от изысканного Славиного завтрака, размечтался я.
Слава “расстегнул” гараж.
— Ну... тебе в город не надо?
— Надо вроде бы... — Я тяжко вздохнул. Веселые там дела!
— Что вздыхаешь-то? Бабы замучили? Ты же у нас ходок!
— Какой я ходок? Я хот-дог!
Но такая трактовка моего образа, не скрою, порадовала меня.
— Ладно, поехали... За сумкой только заскочим.
В дороге Слава энергично рассказывал, как они готовятся к выборам мэра, готовят машины, чтобы в случае необходимости привезти больных...
— Самое трудное будет — здоровых привезти! — не выдержал я.
Слава глянул на меня строго, но сказать ничего не успел — мы вылетели на сложную дорожную развязку, называемую “коровий желудок”. Конечно, при высоком его положении Слава был просто обязан время от времени восхищаться радостными переменами в окружающей жизни.
— Нет, ну ты скажи, раньше — мог бы ты сдавать квартиру финке, за валюту? Скажи!
Но раньше и не было такой необходимости — сдавать! Мысль эта, очевидно, одновременно пришла нам обоим в голову — мы долго молчали.
— Нет, ну вот смотри, — снова завелся Слава. — Мужик за рулем грузовика — а в галстуке, шляпе! Раньше могло быть такое?
— Да... это сдвиг!
Мы быстро доехали.
— Высади у дома... Надо позвонить! Спасибо. На банкет, может, зайду! — пообещал я.
— Только не напивайся, как в прошлый раз! — улыбнулся Слава.
Я зашел в свой холодный двор, обтянутый мхом, как бархатом театральная ложа... глянул с тоскою на окна... зачем-то цветы переставила... Ну, хватит маяться перед собственной дверью — надо идти!
Вряд ли Кайза расщедрятся — за месяц вперед уже заплатила... вряд ли мне обрадуется. Хотя думаю, стрессов, которые она приехала сюда изучать, ей вполне хватает... ну ничего! Добавим! Не жалко!
Поднявшись, робко нажал звонок, прислушался. Тихо. Ушла, что ли, с ранья? Или — моется? Еще раз позвонил, вставил ключ — и почему-то с замиранием сердца открыл собственную дверь. Воровато вошел... Как хочу, так и вхожу! В свою квартиру имею право входить и воровато!
Быстро прошел по коридору. Ясно — шум душа. На столе — отличнейший харч! Что-то мало она, по-моему, получает тут стрессов: завалит работу.
— О! Здравствуйте! — без особого восторга.
— Да проходил тут... в Законодательное собрание... решил зайти!
— О, конечно, конечно! Садитесь — сейчас будем пить чай!
Стройная — несмотря на возраст, строгая, как у них это принято, и, видно, решительная женщина... раз приехала сюда. Улыбается — уже привыкла: одним стрессом меньше, одним стрессом больше — ей это тьфу!
— Разрешите, я позвоню?
— О, конечно, конечно!
В этот раз уже улыбка с натугой вышла. Знает: телефон в руках русского — это страшный аппарат! Польются неприятности. Но — стойко разрешила. Кинув при этом, однако, жадный взгляд на компьютер, притулившийся тут же, на обеденном столе. С кислой улыбкой набирал я заветные цифры... Хоть бы никто не поднял трубку. Но что это будет означать? Уж хорошего точно ничего! Гудки, гудки... прервались. Дыхание.
— Привет... это я.
В ответ в трубке только дыхание. Хорошо общаемся!
— Я... скоро приеду.
— ...А зачем? — тихий, еле слышный голос жены... умирает, что ли, там?
— Но я же твой муж!
— Разве?
Поговорили!
Кайза улыбалась все более натянуто, косилась на компьютер. Вдруг — какая-то возня, вскрики — там, у телефона, — и голос дочурки:
— Папа! Не слушай ее! У нас все нормально!
Дочурка появилась, после десятидневного отсутствия?
И что она появилась там и как бы сразу возглавила — это, пожалуй, даже и умно! Хоть кто-то умеет рулить в этом хаосе!
“Формально все нормально?” — как говорили мы когда-то...
Снова какая-то борьба у трубки и — рыдающий голос жены:
— Нормально?!. Она говорит, “нормально” — да? Ты знаешь, что сегодня ночью сделала эта... больная?
Любимая теща?
— Что?..
— Что? Свернула газовую плиту — тоже тащила ее к двери! Мы чуть не умерли от газа!
Снова борьба за трубку. Басовитый голос дочери: