И тогда Свирельников вспомнил про коллекционера с Петровки. Алипанов обрадовался звонку, назначил встречу, вник в ситуацию и через неделю принес деньги, сняв, разумеется, свои проценты. После того случая директор «Сантехуюта» к нему неоднократно обращался в тех сложных ситуациях, когда нужно было припугнуть и надавить. А что сделаешь, если эти скоты реформаторы (и все, между прочим, из приличных семей!) устроили дикий рынок? Дикий рынок – дикие нравы!
Как говорил замполит Агариков, капитализм – джунгли человечества.
Со временем Алипанов уволился из органов, так сказать, по собственному желанию начальства: его следственная бригада занималась убийством знаменитого шоумена, который вел на телевидении передачу «Где взять миллион?», и докопалась до таких интересных вещей, что разогнали сразу весь отдел. Позвонил кто-то из кремлевских околосемейных и страшно орал. В общем, всем приказали написать заявления, да еще предупредили: если в прессу просочится какая-нибудь информация о причинах смерти популярного ведущего, то за их собственную жизнь, а также за безопасность родственников никто не даст и рваного «мавродика». Альберт Раисович особенно не переживал, решив, что в стране, где за расследование преступлений наказывают суровее, чем за совершение оных, лучше в органах не работать. Он ушел с Петровки и открыл собственную охранную фирму «Ятаган». Но занимался Альберт Раисович не только охраной и выколачиванием долгов…
«Ну, конечно же!… – Свирельников вдруг оглушительно понял* кто за ним следит, и даже вспотел от своей догадки. – Господи, ведь знал же, знал, что этим закончится!…»! Несколько лет назад Алипанов без звонка заехал к нему в офис 'и предложил прогуляться. Он всегда так делал, если нужно было обсудить что-то серьезное. Они вышли на улицу, дошли до Сретенки и двинулись к бульвару. Возле двухсаженного памятника Крупской бывший опер задержался, оглядел серую, устремленную вперед фигуру и сказал, качая головой:
– Вот ведь, разве думала Надежда Константиновна, что после смерти у нее столько мужей будет!
– Каких мужей? – не понял Свирельников.
– Ну, как же, ей сколько памятников поставили? Один. А Ленину – тысячи. Получается, многомужняя она…
– Да, действительно, – согласился Михаил Дмитриевич, каждый день проходивший или проезжавший мимо этого памятника, но ни разу ни о чем подобном даже не помысливший.
– А ты как к Чеченской войне относишься? – вдруг спросил Алипанов.
– Плохо отношусь. Ермолова на них нет.
– Да, война – штука отвратительная. Но на ней можно хорошо заработать. На мире так не заработаешь. Хочешь?
– Я оружием не торгую.
– Ну, ты сказал! И кому сказал… Ай-ай-ай! Мне оружия не надо – мне нужны твои унитазы.
– Какие – отечественные или импортные?
– Бумажные… – Бывший опер златозубо усмехнулся. – Я внятен?
В общем, он предложил Свирельникову за очень приличный откат оформить задним числом договор и прокачать через счета «Сантехуюта» бюджетные деньги за полное сантехническое оборудование новой городской больницы в Грозном: чтобы и наряды монтажных работ, и платежки, и вся прочая документация были как настоящие. Все это нужно сделать срочно, потому что больницу две недели назад в щебенку разнесли неизвестные террористы, а за потраченные казенные деньги, выделенные на восстановление, надо отчитываться.
– Вот сволочи! – выругался Михаил Дмитриевич, сердечно возмущенный таким кощунственным воровством.
– Сталина на них нет! – согласился Альберт Раисович. Пока они шли по бульвару от Крупской к Грибоедову, он сумел убедить сомневавшегося Свирельникова в том, что риска никакого: здание полностью сгорело, и определить, была ли там установлена сантехника, невозможно. Более того, бывший опер, понизив голос, сообщил, что подобную услугу уже оказали заинтересованным лицам известная строительная фирма, якобы поставившая столярку и проведшая отделочные работы, а также знаменитая американская компания, как бы оснастившая больницу новейшим диагностическим оборудованием.
– Соглашайся! Америкосы в плохое дело не полезут! Этой больницей занимаются большие люди. Очень большие. А когда едят великаны, лилипуты сыты крошками…
Свирельников любовно покрутил в голове сумму, названную Алипановым, и решился…
«Идиот, кретин, козел, тварь безмозглая!»
10
– М-да, уважаемый герой капиталистического труда! – огорченно молвил доктор Сергей Иванович. – Не бережете вы себя!