К "грибному месту" приблизился молодой мужчина, высокий и крепкий, словно по заказу. Александра Викторовича он выдернул из его заточения одним рывком, причем с такой силой, что едва не вывихнул ему второе плечо. Затем, не слушая слов благодарности, повернулся и двинулся дальше своей дорогой. Очевидно, слишком глубоким оказалось разочарование.
Через час с небольшим Шубин был уже на даче у своего приятеля. Тот вправил ему плечо, а следом растопил баньку.
Так закончилась эта грибная история. К ней можно лишь добавить, что с этого дня Александр Викторович зарекся ходить в лес в одиночку.
Щ Е П О Т К А С О Л И
Километрах в семидесяти к востоку от Костромы расположен поселок Островское, названный в честь великого русского драматурга Александра Николаевича Островского.
Рядом находится бывшее имение Островских Щелыково, где драматург любил проводить летние периоды, и где он встретил свой последний час.
Места здесь не просто сказочно красивые, но и загадочные, таинственные.
Недаром именно в Щелыкове Островский задумал "весеннюю сказку" "Снегурочка", пронизанную языческими мотивами.
К югу и юго-востоку от Островского вплоть до левого берега Волги и далее вдоль нее на десятки километров тянутся густые леса, где редко встретишь человеческое жилье.
Местные жители и поныне не ходят в здешние леса без оберега, иначе леший закружит, заведет в дебри или в непролазное болото, хотя бы ты отошел от дороги совсем недалеко.
В свое время с этим мистическим явлением пришлось столкнуться и герою нашего очерка С.Мельникову.
МАГИЧЕСКАЯ ФОРМУЛА
- Лет 20 назад довелось мне работать в пуско-наладочной организации, которая занималась монтажом оборудования на малых предприятиях, расположенных в сельской глубинке, - начал свой рассказ Сергей Иванович.
Однажды летом командировали меня вдвоем с напарником в поселок Александровское. Там действовала небольшая бумажная фабрика, основанная еще в начале 20-го века, и как раз в тот период на ней меняли часть оборудования.
До поселка, который находился в 15-ти километрах к югу от Островского, мы добрались без хлопот.
Александровское представляло собой довольно крупное поселение, окруженное со всех сторон лесом и состоявшее сплошь из частных деревянных домов, которые в живописном беспорядке раскинулись на пологих песчаных холмах.
Здесь заканчивались все дороги, никакого жилья дальше уже не было на многие километры - только леса до болота.
Небольшая, но звонкая речка Мера дугой огибала поселок, неся свои экологически чистые воды сквозь эти дебри к Волге, до которой было еще километров тридцать.
Для выполнения производственного задания нам с напарником требовалась примерно неделя.
Гостиница в поселке, понятно, отсутствовала, и нам посоветовали остановиться у одинокой бабушки Татьяны, чей дом стоял у самого леса.
Это была совершенно седая, но чрезвычайно бойкая старушка, которая успевала и по дому, и по огороду, и по хлеву.
Помню, в первый же день баба Таня нам сказала:
- Я вижу, вы хорошие ребята. Сейчас в лесу много грибов, и вы, наверное, сами захотите прогуляться с лукошком. Но будьте осторожны, наш леший чужих не любит. Ничего, я вас научу, как его задобрить. Возьмите щепотку соли, заверните ее в бумажку, только не газетную, и носите в кармане. Если почуете, что леший вас кружит на одном месте, то разверните бумажку и высыпьте соль на землю, приговаривая: "Дедушка-дедушка, прими наш гостинец и выведи нас по своей милости на дорогу".
- После этого, - добавила баба Таня, - надо поклониться на все четыре стороны и немного подождать. Дедушка, хоть он и сердитый, всё же остынет и обязательно отпустит вас из лесу.
Лично я выслушал совет хозяйки с улыбкой, но уж, конечно, не собирался ему следовать, поскольку давно уже не верил в бабушкины сказки.
Да и на фабрике было много работы, тут не до грибов.
ЛЕСНЫЕ ОВРАГИ
Так уж случилось, что через пару дней в нашей работе образовалось непредвиденное "окно".
Тут-то мы и решили совершить вылазку в лес, благо, накануне постоянно встречали на улочках поселка женщин и детей, возвращавшихся из леса с полными корзинами отборных груздей - в том году хорошо уродились именно грузди.
Мой напарник, как младший по возрасту, сам вызвался сбегать домой за лукошками, и вскоре мы уже шагали через лужайку, за которой поднималась зеленая стена деревьев.
На лужайке мы разминулись с двумя женщинами, несшими полные лукошки.
Это показалось мне тогда доброй приметой.
Вот только почему-то эти женщины с какой-то странной тревогой посмотрели на нас, а затем еще обернулись несколько раз, словно желая о чем-то предупредить.
Тем не менее, мы двинулись дальше и вскоре вошли в лес, который с краю был редким, пронизанным солнцем. Широкая, хорошо натоптанная тропа вела вперед. От нее то и дело ответвлялись тропки поуже.
Так мы шли минут десять, не найдя ни одного ценного гриба.
- Ничего удивительного, - заметил я, - ведь мы идем по свежим следам. Тут уже всё собрали. Надо сворачивать в сторону. А чтобы не заплутать, будем ориентироваться по солнцу.
Надо сказать, что костромские леса отличаются одним своеобразием.
Какое-то время местность кажется совершенно плоской, но вот за очередным поворотом тропа вдруг ныряет в глубокий овраг, и едва вы подниметесь на его противоположный склон, как увидите, что за ним следует другой овраг, еще более глубокий. Друг за дружкой может следовать с десяток застывших "волн рельефа". Некоторые из оврагов имеют такую глубину, что растущие на их дне сосны не достают своими макушками до верхних отметок склона.