Жизнь в России пришлась Гржибовским по душе. Не успели они осмотреться, как москвичи убили их Самозванца, бояре выбрали на престол Василия Шуйского, восстали крестьяне, явился новый Самозванец, шведы захватили север, поляки — запад, Шуйский отравил своего племянника — талантливого полководца, бояре свергли и постригли в монахи Шуйского, богатейший Троицкий монастырь оказался в осаде. Словом, в стране было где развернуться талантам воинственного человека. Гржибовские охотно ввязались в Смуту. И тем охотнее, что на московский престол был неожиданно приглашен сын ненавистного им Сигизмунда III. Братья решительно выступили против Владислава, и их чаяния совершенно совпали с чувствами русского народа.
Настало грозное время. Поляки, шведы, крестьяне, казаки приближались к Москве. Новые деревянные стены сгорели дотла, новые белые стены закоптились дымом пожаров, голод, мор и резня терзали страну. Но посреди беспорядков и бедствий Смуты Гржибовские не затерялись. Они переменили веру, имена и одежду, нашли русских жен, ибо многие семьи отчаянно нуждались в помощи любого храброго дворянина, способного отстоять дом и добро от своих и чужих грабителей. Братья были смелы и решительны, и победное воцарение Михаила Романова положило начало их преуспеянию.
Такова легенда. А легенды нередко по-своему отражают давно забытую правду. Во всяком случае, первые Грибоедовы известны примерно с 1614 года и вполне могли быть польскими шляхтичами.
Михаил Ефимович Грибоедов получил в 1614 году от нового царя земли в пограничном с Речью Посполитой Вяземском воеводстве — это был особый край, важнейший для государства, ибо после Смуты Россия потеряла Смоленск, путь на Москву остался незащищенным и от преданности и доблести вязмитин зависело благополучие столицы. Оттого на границе предпочитали селить тех, кто знал польский язык и мог вовремя распознать опасность. Их щедро вознаграждали за службу. Михаил Ефимович был очень богат и оставил трех сыновей: бездетного Ивана, Федора и Андрея. Все трое состояли при дворе и достигли высокого звания стольника.
Федор Грибоедов служил в Москве в приказе Казанского дворца и приобрел дополнительное состояние и вес, заботясь об освоении поволжских владений государя и присвоении доходов с них. В 1648 году царь Алексей Михайлович включил его в число лиц, готовивших Соборное уложение, установившее в стране законы и крепостное право на добрых два века, — его знание польского языка способствовало включению в этот важнейший документ многих положений Литовского статута. В 1664 году дьяк Федор перешел в Разрядный приказ, ведавший подготовкой царских церемоний и созывом дворянского ополчения. Хотя время было мирное, ополчение почти не созывалось, Федор Грибоедов свою выгоду из виду не упускал и честными трудами в войнах и переговорах нажил деревни в Алатырском, Арзамасском, Каширском, Коломенском и Переславль-Залесском уездах. Ему выпало и иное отличие — по велению царя он создал верноподданнейшее сочинение: «Историю, сиречь повесть, или сказания вкратце о благочестно державствующих и святопоживших боговенчанных царях и великих князьях, иже в Российской земли богоугодно державствующих…», кратко называемую «Историей о царях и великих князьях земли Русской». Сие творение Грибоедов составил в тридцати шести частях на основе чужих трудов к полному удовольствию монарха, пожаловавшего его шестьюдесятью рублями денег, сорока соболями и драгоценными материями и прибавившего ему пятьдесят четвертей земли к поместьям. Книгу царь взял в свои покои, поскольку она удовлетворила главное его требование — доказала происхождение дома Романовых от Рюрика и вместе с тем от римского императора Августа, что служило к чести правящей династии. Семнадцатый век не был требователен, и все «доказательства» свелись к простой фразе: «В древних летах в Российское царствие выехал из Прусской земли государя прусского сын Андрей Иоаннович Романов, а прусские государи сродники Августу — кесарю римскому». В этом утверждении не все было правдой, но и не все — ложью. Алексей Михайлович остался доволен и повелел по «Истории» Грибоедова обучать своих детей. Дьяк Федор не успел вполне вкусить царских милостей и умер в 1673 году в преклонных летах. Вскоре скончался и царь. Среди его наследников царь Федор оказался слишком болезненным, царь Иоанн слишком слабым умом, царевна Софья слишком учена, а царь и император Петр слишком деятельным для того, чтобы изучать «Историю». Труд Федора Грибоедова был забыт — и, честно скажем, забыт по заслугам.