– Исчезну вместе с ней.
– А если не получится?
– Невозможно. Республика может погибнуть только в результате войны. Я солдат и буду сражаться до последнего.
Мне показалось, или в голосе Грида появились эмоции? Даже мимика стала живее, появился слабый румянец, блеск в глазах.
– В войне могут быть выжившие. Что, если одним из таких станешь ты?
– Долг каждого – соответствовать идеалам Республики. Если я выживу, то продолжу служить им – и распространять эти идеалы настолько широко, насколько будет возможным.
Уже интереснее. Система самовосстанавливается. Он не стал бы себя убивать – как я подумал вначале. Это и радует – значит, Син оставил своим солдатам хоть немного воли, и пугает – возможно, всё намного сложнее.
– Но другим могут быть чужды твои идеалы – что тогда?
– Я буду стоять на своём.
Ну что ж, раз так – попробуем «клин клином». Если я могу его контролировать, значит – и внушить, смогу. Наверное…
– Ты сам – волен выбирать свои идеалы, никто не вправе – устанавливать закон, для твоей души. Повтори.
– Ты сам волен выбирать свои идеалы, никто не вправе устанавливать закон для твоей души.
– А теперь – ещё раз, то же самое. Только замени «ты» на «я» и «твоей» на «моей».
– Я сам волен выбирать свои идеалы, никто не вправе устанавливать закон для моей души.
– Повторяй, пока я тебя не остановлю.
Грид начал повторять только что сказанное – механически, без какого-либо намёка на эмоции. Зачем я это делаю? Всё равно, свободным он не будет – это только ещё одна программа, которую я закладываю ему в мозг. Может, лучше внушить, что теперь он подчиняется мне? Зак прав: нельзя давать людям свободу – они, попросту, себя уничтожат, когда возникнет множество противоречивых интересов, загонят себя в ловушку страстей. Все жаждут свободы – не понимая, что она такой же призрак, как и желание «жить вечно». А вечен – только Абсолют. Только он и свободен. У всего остального есть границы – неважно, насколько великие. Но мне, отчего-то, хотелось дать ему, хотя бы, призрачное стремление. А ещё – я постарался «вырвать» из его состояния всю агрессивность, которая была сейчас. Не способность злиться – а память, о его нападении на меня. И заодно – «инструкцию» о том, как поступать с «нарушителями».
– Достаточно, ты можешь быть свободен. Иди домой, если хочешь.
Грид встал как вкопанный, потёр рукой лоб.
– Я на посту.
– Тогда – делай, что должен.
– Я не помню, что делать.
– Сколько ещё человек на посту?
– Ещё пять.
– Спроси у них.
– Где моя винтовка?
– Не знаю, ищи сам. Те, другие – могут появиться здесь?
– Нет, этот район патрулирую только я.
Странно, всего один… Впрочем, и пять, то есть, шесть человек – маловато будет. Видимо, Сину не так уж важны границы его владений. Хотя… Я вспомнил, как солдаты Грид выныривали из пустоты. Если они умеют телепортироваться – то достаточно одного сигнала, чтобы здесь была вся армия.
– Тогда найди оружие и продолжай патрулировать.
– Спасибо.
– Не за что, будь здоров!
Я похлопал Грида по плечу – мне было смешно и немного жалко его. Как он назвал себя? Кажется, Виктор. Может, вернуть всё как было? Приказать замереть на несколько минут – и уйти? Нет, не для того – я выворачивал, сейчас, ему мозги.
– Виктор, ты должен отвести меня к себе, в вашу часть.
– Зачем?
– У меня есть важная информация для Верховного совета.
– Хорошо.
—///—
– Ну как? Всё понял?
– Всё, что мог.
Я взмахнул рукой, и мы оказались на пустыре – том самом, с которого всё началось. Вдалеке виднелся город.
– Ты что, перенёс нас обратно?
– Мы всё ещё в Храме, не замечаешь?
– Нет. То есть, Храм и пустырь – одно место?
– Они связаны. При необходимости, Храм может появиться в любом месте – но здесь это сделать легче всего.
– Ещё один переход?
– Можно и так сказать.
Мы снова стояли в Храме.
– Так ты просто создал иллюзию?
– Да. Вспомнил и нарисовал. Хочешь город посмотреть?
– Там есть что-то интересное?
– В общем, нет.
– Тогда обратно.
– Сам не разобрался ещё?
– Нет. Кое-что смутно вырисовывается, но этого мало.
– Так можешь попробовать.
– Нет, давай ты. Мне нужно переварить всё, что узнал.
– Ну, держись тогда.
Дорога обратно показалась мне легче – да и Дрон выглядел лучше, по сравнению с первым разом. Мы перенеслись в ту же комнату, из которой ушли, Валерки не было.
– Сейчас у тебя лучше получилось.
– Я заметил.
– А заметил, что ты больше не прозрачный?
Я осмотрел себя, прошёлся, потрогал стену, мебель. Когда я появился здесь в первый раз – то, как призрак, не мог ни к чему прикоснуться, сейчас же всё стало осязаемым. Перенёсся полностью? Интересно, кто, или что – осталось у меня на кухне… И осталось ли. Я представил, как меня забирают и везут в больницу, чтобы «откачать», или как я растворяюсь в воздухе, на глазах у Оксаны… Знакомое чувство тревоги начинало сверлить сознание, не давая сосредоточиться.