— Да ты неужто шутить удумал?! — грозно свёл седые брови сварожич. — Он же однорукий! Ты что окаянный не знаешь, на чём сила сварожичей зиждется?
Не дожидаясь ответа, сотник сомкнул ладони вместе:
— Горн к горну!
Через мгновение сварожич развёл руки в стороны и тем самым продемонстрировал нам чуть светящиеся ладони.
— Запомни десятник, два чахлых горна всегда дадут больше жара, чем один сильный. А теперь сам покумекай, много ли сути можно расплавить единственной рукой?
— Я всего лишь выполняю, что велено.
— Да понимаю я всё, не дурак поди. Просто обидно, сначала девку-витязя на меня скинули, а теперь ещё и ты вот отрока однорукого приволок, — после отповеди, сотник опустил погасшие ладони и тяжко вздохнул. — Эх, чего уж там — служба есть служба, будем думать…Ладно малец, хватай пожитки и шагай за мной.
Кому была адресована последняя фраза, было ясно как день. Я тут же, чтобы не навлечь на себя гнев раздражённого сотника подхватил вещмешок с лавки и бросился обратно к уже отворившему дверь сварожичу.
— Бывай десятник, — попрощался сотник, пропуская нас с девчонкой вперёд.
— Честь дружине, — отсалютовал в ответ Борислав.
— Князю слава, — не остался в долгу сварожич.
Дверь за нашими спинами захлопнулась.
А ведь в этой суматохе я даже не успел попрощаться со своим недавним попутчиком. Хотя невелика беда, ведь мы с Молчаном будем учиться вместе, так что ещё обязательно свидимся. Меня больше волновало другое…
Всё же какая интересная у местных "магия", а я ведь до последнего не верил в её существование. Надеялся, но не верил, думал, что это всего лишь очередная профанация для поднятия боевого духа. И даже после рассказа очевидца в лице Молчана всё ещё сомневался в её существовании.
Как же я рад, что ошибался. Эх, поскорее бы самому испытать эту неизведанную силу. И даже неважно, что с одной рукой я много не наколдую. Главное другое, теперь-то я точно знаю, как вернуть утраченную конечность!
Мне более не нужны дорогостоящие материалы и услуги опытных кузнецов, вскоре я сам смогу "сковать" то, что полностью изменит этот мир…Ну или хотя бы попытаюсь, а там хоть трава не расти.
Глава 5
— Давай внучок, вещички на стойку выкладывай. Будем проверять, кто ты у нас есть: молодец добрый, али засланец вражий, — старикан в чине десятника и сером полевом мундире на тощих плечах улыбнулся мне щербатым ртом.
Шутку я, конечно же, оценил, а вот то, что какой-то левый хрен будет копаться в моих вещах — нет. Но деваться некуда, сотник-сварожич так и не назвавший своего имени чутко следил за моим хорошим поведением.
К слову, это именно он притащил нас с девчонкой-витязем в эту небольшую приказарменную каптёрку. И именно здесь мы должны были встать на довольствие и получить вожделенное койко-место.
В общем, спорить со стариком было себе дороже, поэтому я покладисто опорожнил вещмешок. Личные вещи ворохом посыпались на дубовую стойку под испытующим взглядом каптёра.
Несколько минут старик с интересом копался в моём шмотье, пока ему в руки не попался чистый, немного измятый лист бумаги.
— А это чего такое? — подслеповатые глаза старика подозрительно сощурились. — Зад подтирать, али доносы мерзкие строчить?
— Хлеб с чесноком и салом перекладывать, чтобы вещи не провоняли.
— С чесноком говоришь? — каптёр поднёс бумажку к носу и с шумом вдохнул. — И впрямь с чесноком. Ты мОлодец не обессудь, работа у меня такая. Знаешь, сколько всякого богатеи из родовичей протащить пытаются? Там тебе и бутыли с крепчайшей медовухой, и табак ядрёный, а бывает, что и самострел какой хитрый. Подстрелят потом какого простолюда из него, а мне отвечай.
Ненадолго замолкнув, старый десятник юркнул к себе под столешницу. Да так глубоко туда зарылся, что наружу осталась торчать только его плешивое темечко. Через несколько секунд каптёр вынырнул обратно с коричневым свёртком, в котором я без труда опознал форму сварожичей, и с чернёными сапогами в придачу.
— Чего зенки пучишь, бери давай, — протянул он мне это добро. — Глаз у меня алмаз, поэтому одёжка должна быть по размеру. Ну а коли нет, не обессудь, и на старуху бывает проруха. Будет время, перешьёшь.
Да я смотрю, он тот ещё шутник. Перешью? Ага как же, одной-то рукой. Вот ведь мухомор сморщенный, ещё и издевается.
Пока я в мыслях костерил старика на чём свет стоит, он вновь ненадолго нырнул под столешницу и на этот раз выбрался оттуда уже с аккуратной холщовой сумочкой.
— А здеся вот: мыло, щётка да зубной порошок, чтобы чумазым не ходил. На этом усё. Свободен. И это, как его там… Выданное обмену и возврату не подлежит. Усёк?