Стола не было, но какие-то подушки валялись, ну или лежали, по углам шатра. Словно не к русскому князю я зашел, а к монгольскому бею. Впрочем, это стереотипы, так как досконально походный быт русских князей мне был не известен. Наверное, возить с собой еще и мебель: массивные дубовые столы с лавками, кроватями и всем прочим — это нерационально и слишком накладно.
Сам князь восседал не на стуле, или каком кресле, а на большом пне, не так, чтобы аккуратно отпиленным, а частью со следами последствий от ударов топора. Сразу же в мою голову пришла фраза: «важно не на чем сидеть, а как сидеть и кем при этом казаться».
Князь выглядел владетельно, хозяином.Подбородок приподнят, словно показывает небольшой шрам на шее, взгляд в мою сторону, но не на меня, а, словно мимо, от чего можно было почувствовать себя неуютно. Так и хотелось обернуться за спину и посмотреть, чего там интересного рассматривает князь. Но я, конечно, этого не сделал. Мало что ли в своей жизни перед начальством, да командованием на ковре стоял? Кстати, ковров то и не было в шатре, только пару покрывал, тряпичных полотнищ с фигурным орнаментом по краям. Я не стал включать, столь любимый вид для каждого начальника, когда подчиненный «лихой и придурковатый». В нынешней ситуации подобное могли счесть и за признаки бесноватости, или юродивости. А, может, и просто за слабоумного приняли.
Рядом с князем, так же на пеньке, но с подложенной под седалище подушкой, расположился даже не парень, а, скорее мальчик, лишь готовящийся войти в пубертатный подростковый период. Он так же пыжился и тужился, стараясь казаться важным. Но, нет, тут еще работать и работать над собой, чтобы уметь себя показать, как это делает папка.
— Что узрел? Али кого иного увидеть желал? — спросил князь, когда я смотрел на княжича.
— Князь, ты звал меня? Ну вот я и пришел, — сказал я.
— Хм… — философски заметил Иван Ростиславович.
Наступила пауза, в ходе которой князь то и дело бросал на меня изучающий взгляд, после отворачивался и думал о своем. Наверное, все же что со мной делать. Или мое поведение было не типичным тому, как обычно ведут себя в присутствии князя. Поклон? Может быть я какой поклон ритуальный не отбил? Ну не начинать же тут выписывать книксены? И, честно говоря, ломает меня спину гнуть. Нет, не спорю, наверняка, чтобы чего-то добиться, нужно и голову склонить. И тут, у князя это нужно было сделать. Ну да не поклонился, так и нечего это сделать сейчас.
— Что правда в том сказании, как ты сбег от кипчаков? — спросил князь после продолжительной паузы.
Глава 7
Кипчаков? У меня чуть не вырвалось «от кого именно». Но я быстро понял, что Иван имеет ввиду половцев, после пришло и понимание, что даже чаще, чем половцами, этот кочевой народ называют именно кипчаками. Скорее так, что половец — это характеристика образа жизни и места обитания — поля. А вот кипчак, наверное, — название этноса. Но я могу ошибаться. Да и не важно это. Вон есть черные клобуки, а что среди них и печенеги, и торки, и берендеи, и еще хрен знает кто… Но отвечать нужно и за лучшее я счел добавить таинственности.
— Люд много говорит, и не упомню, что правда, а что нет, — пространно отвечал я.
Некоторые воспоминания, сумбурные и мутные, пришли, распаковался пакет с данными. Но именно тут произошел сбой программного обеспечения и остаются белые пятна в памяти. Сдается мне, что я, то есть тот Влад, который был до меня в этом теле, не ответил бы четко на заданный князем вопрос. Что-то там случилось еще такого, что меня напугало и сделало из без того набожного, просто религиозным фанатиком. Беспамятство, наверное. Произошел какой-то сбой в сознании, аффект.
— Это, да, люди, порой столько набают, что диву даешься, — соглашался со мной князь. — Но ты убил десяток кипчаков? Кони у тебя знатные, на таких коли не хан, так какой опа ездит. Сотники опа без ратников не ходят. Вот и вопросов к тебе превелико. Так что скажешь?
— Князь, и сказать нечего. Ночью развязался, подкрался к охране, перерезал спящим горло, взял коней и в поле, — слишком сжато и даже не совсем правдиво, отвечал я.
Однако, рассказ должен звучать правдиво, просто, оставляя лишь некую недосказанность. Или как? Сказать, что впал в безумство и стал голыми руками рвать на части степных воинов, они остолбенели, испугались… Вот еще кое-какие вводные вспомнил. Нужно самому разобраться, что вообще произошло там, что так мне голову скрутило. Может сделал то, и меня, человека из будущего, повидавшего кровь и смерть, удивит? Ну не ел же я людей? А остальное, как-то и ладно, если на кону стоит жизнь. А, нет… сразу на ум приходят срамные мысли. Вот еще их нужно исключить, а то и не знаю, как тогда жить с этим, если… Тьфу ты, мерзость!