— Что скажешь о новиках? Обузой не будут? — спросил Иван Ростиславович у Бранибора, к которому подошел, оставляя сына в недоумении.
— Трех отправил сеять жито, — усмехнулся воин.
— А сын Богояра? — задал главный для себя вопрос князь.
— Отпусти обиды, князь, не держи в себе! — сказал Бранибор.
Старший сотник был не просто соратником для князя, он был, словно брат. Они росли вместе, вместе же познавали воинскую науку, ели и пили с одной братины. Всю жизнь рядом, потому наедине князь многое позволял Бранибору. Но Иван Ростиславович не забывал, что он князь, а Бранибор старший сотник.
— Отвечай своему князю! — в полушутливой манере потребовал Иван Ростиславович.
— Медведь. Превеликий медведь ентот Влад, — охарактеризовал Влада старший сотник. — Силушки на троих хватит, а вот ловкости, да умений недостает.
— И Богояр не обучил его? — удивился князь. — Я сам видал, яко предатель научал сына.
— Да, обучал. Но прошло почитай два года, как Богояр отправил Влада. Позабыл, может отрок науку отцовскую, когда за провинность бивали, а за успехи токмо молчали. Как и ты княже, молчишь. Воздай похвалу сыну своему, отрок вельми усердно науку познает, — Бранибор решил в очередной раз попробовать убедить князя похвалить сына.
— Ты, сотник, не влезай туда, где тебе места нет! И отвечай своему князю токмо по делу! — уже с меньшей доли веселости сказал князь.
Бранибор задумался, он и сам не мог объяснить то, что увидел. Сперва главный сотник, наблюдавший за тренировкой новиков, подумал, что Влад и не обучен вовсе. Однако, чем больше отрок повторял движения, тем более становилось понятным, что обучение было, и Богояр сумел вложить в своего сына разумение воинской науки. Влад, словно забыл, как и что делать, но удивительно быстро усваивал, или вспоминал правильность и последовательность действий. Те удары и связки, которые новики демонстрировали, они ставятся не за день и даже не за месяц. Так что, да вспоминал и уже на третьем-четвертом повторе Влад делал все правильно и уверенно держал и меч, а после и после топор.
— Увалень, но зело могучий, тем паче, что еще отрок, — объяснял Бранибор.
— Он Вышату в землю головой воткнул, опосля еще возлегал на сырой земле и улыбался, — сказал князь, которого поразил рассказ одного из видоков, который видел поединок Влада и полусотника.
— Сказывал я уже тебе, князь, что Вышата лихо бьется на мечах, топором еще, но в конной сшибке слабоват и в безоружном бое такоже не годен. И научаться уже не желает. Да и поздно учиться ему, — выдал характеристику полусотнику главный, после князя, конечно, воин дружины.
— Ты вот что, друже Бранимир, поразмысли над тем, что у меня в дружине, в том, что от нее осталось, кто-то может быть и предателем. Сотник Берлады Геркул видел, как некий воин в лесостепь уходил, может и передавал вести кому. Не его то воин, так что али наш, али кто из вольников-берладников. И случилось сие, как известие пришло о немом Фомке, Владе, сыне Богояра, — решился сказать князь.
Иван Ростиславович сам себе не хотел признаваться в том, что в его дружине могут быть еще предатели. Да чего там, он до сих пор питал надежду, что и Богояр не окажется тем, кто ударил в спину. Ну не было же сотника Богояра тогда, как князь вышел из Галича на вылазку, чтобы неожиданно ударить Володимирко, но попал в засаду.
— О том поразмыслю. У меня такоже были подозрения, что есть у нас те, кто вести шлет Владимирко в Галич. Но о другом все же скажу. Вот не гневайся, княже, токмо Богояр с сыном вел себя аки и ты, ни слова похвалы, ни отеческой заботы, но любил без меры, стыдясь того. Также научал Влада тайком, словно не воинскую науку давал сыну, а волшбу. Оттого и мне не понятно, что умеет Влад, — Боромир задумался, но после непродолжительной паузы сказал. — Но скажу так… Не учуял я в нем крамолы, лжи, может токмо плутовство, но и то потому, что не принят он дружиной так, как должно. Волчонком на всех смотрит, ожидают всегда обиды, даже изготавливался отвечать на любое словно, но пока сдерживается.
— Не отвечал? Задирали его? — поинтересовался князь.
— Ато как жа! — усмехнулся Боромир.
Часть тренировки-проверки сперва, как раз, и была устроена так, чтобы Влад больше остальных работал. И он работал. Было видно, что новику наука не так просто и дается, но ни одной жалобы, а лишь упорство, достойное мужа, но редко встречаемое у отрока. А после, когда стало понятно, что большие нагрузки парня не злят, а только помогают, начали Влада задирать.