Между тем, я, стараясь, не замечать боли в плече, вновь приподнял копье и направил уже на следующего воина. Тот был вооружен саблей и попытался отбить мое древковое оружие. Тщетно, пусть и несколько изменилось направление самого удара. Не в половецкую грудь вошло копье, но в живот. В бой вступили и мои товарищи. Степняки стали оказывать сопротивление. Они не стушевались, даже сравнявшись с нами в числе. Бобр на скаку смог первым своим рубящим ударом отсечь руку одному из противников.
Закружились три пары в смертельной схватке. И я проигрывал свою. Не потому, что хуже управлялся топором, чем мой противник саблей. Все дело в управлении конем. Тут степняк был умелее и постоянно так получалось, что он заходил мне почти за спину. Приходилось напрягать тело и изгибаться, чтобы отбивать удары такого же, как и я юнца. Такого, да точно другого.
В какой-то момент мой противник настолько уверовал в свою победу, уже ухмылялся, от чего его узкие глаза, казалось вообще зажмуривались, и даже игрался со мной, как кот с мышью. Он увлекся своими атаками, каждая из которых была очень близка к моему поражению, потому не заметил, как я скинул щит, вынул левой, пусть и болезненной рукой нож и при следующем сближении я полосонул коня своего врага по шее, сразу же отводя своего скакуна.
Конь степняка заржал, взбрыкнул и не дал своему всаднику нанести мне, возможно, смертельный удар. Между тем, половец смог рубануть меня по спине и частью распороть кольчугу, вместе с тем принести мне не самый приятные ощущения. Как будто железным прутом по спине прилетело. Хорошо, что броня выдержала большую часть удара и я все еще живой.
— На, сука! — выкрикнул я и наотмашь рубанул очень даже умелого молодого степняка, оказавшегося ко мне спиной из-за взбунтовавшегося коня.
Топор по рукоять ушел в плоть моего противника, потому остался в нем. Я осмотрелся. Бобр, словно заправский маньяк рубил на куски своего противника, а вот Лис был ранен, по его голове стекала струйка крови и парень, пусть и отбивался, но было видно, что вот-вот, но пропустить смертельный для себя удар.
Направляю коня в сторону обидчика Лиса и просто врезаюсь в его врага, позволяя Лису сориентироваться и рубануть степного обидчика. В этот же момент к нам подскакали еще три новика, которые ранее оказались не у дел и не сразу увидели, что их одногодки нашли себе мужское занятие.
И в это же время, в четырехстах шагах в стороне, там где был князь, куда развернулась и полусотня Вышаты, столкнулись русские ратники и засадный отряд половцев-кипчаков… Сражение продолжалось…
— Куда? — спросил Бобр.
Его глаза горели ненормальным огнем. Передо мной стоял адреналиновый наркоман. Он только что взял свою долгожданную жертву и хочет повторить.
— Лис, ты как? — спросил я новика.
Лис не отвечал. Вот у него, в отличие от Боброка, глаза были мутными и зрачки закатывались. А после парня вырвало. Сотрясение, не иначе.
— Лис, ты к возам! — продолжал командовать я.
— А с чего ты велишь? — это подал голос один из новиков, которые не успели к нашей локальной битве.
— А ты это делать станешь? — ответил вопросом на вопрос я.
Говорил я отрешенно, крутя головой в разные стороны, чтобы понять диспозицию. Из полукольца смогли вырваться с десяток половцев и они уже улепетывали подальше. А вот оставшиеся, скорее, не сражались, а отмахивались. Ветераны нашей полусотни вошли в азарт и рубились с половцами, не стремясь отправиться на выручку князю. Именно там сейчас шла рубка, там решался вопрос о том, кто все же одолеет.
Мне можно было бы более и дергаться, не устремляться на несвежем коне на помощь князю, тем более, что не переоценивал свои действия и уже был частично недееспособным. Можно, но нельзя.
— Все? Более командовать никто не желает? — я решительно осмотрел новиков. — Тогда вперед, князь нынче рубится, а мы разговоры разговариваем. Копья для удара подберите!
Мы развернули своих коней, нас уже девять, не сказать, что сила, да и все новики, но нельзя в стороне стоять. Все переживания и вопросы после, сейчас главное — решимость и сила удара. Набирая скорость, я не видел, скорее чувствовал, как к нашему отряду примыкают другие воины, те, которые выходили из схватки по центру, кто видел, что русичи гибнут, что князь в опасности.
Глава 13
И мы ударили. Получилось зайти с фланга, там увлеченно бились уже в поединках русские воины с половцами. Я не выбирал теперь кого-то из врагов, кто был бы в более лучшей броне. Свой удар я нанес по ближайшему вражескому воину, бездоспешному, в спину. Мало в этом чести? Плевать, победа — вот главная честь.