— Miststück! — вырвалось у него.
Подняв веревку, связал ноги ослу и скрылся в дверях дома, служившим им ночлегом. Мара предпочла держаться в стороне и молча наблюдать за происходящим. Вышел Гриесс с куском тряпки в руках, смастерив из нее кляп, заткнул ослу рот, надежно его зафиксировал. Забросил его на Алода, прыгнул сам в седло и, глядя свысока на Мару поинтересовался.
— Чего стоим? Что ждем?
Она поспешила собрать остатки вещей и забраться в седло, спорить с Гриессом в его состоянии совершенно бесполезно. Оставшийся путь проделали почти за сутки, сделав короткую остановку на ночь, и к середине следующего дня миновали последнее поселение перед Халле. Выехав за его пределы, вампир надел сережку на своего коня и, закрыв глаза, медленно провел рукой по крупу осла. Маре оставалось только ахнуть, такой уровень мастерства в иллюзии был доступен далеко не каждому! Поперек седла Алода лежала Диала, со связанными руками, ногами, с кляпом во рту, ее длинные волосы почти касались края копыт. Гриесс с гордостью глянул на Мару.
— Пойдет такой маскарад?
— Конечно! Это невероятно!
— Ну, разве я не молодец?
Вопрос был явно риторическим, и она только молча улыбнулась в ответ.
Глава 23. Халле. Буран
Поселение встретило их всеобщим ликованием, вернее, сначала удивлением на грани шока, а радостное ликование началось потом, когда разглядели лежащую поперек седла ведьму. Пока они медленно и чинно продвигались к центру Халле, вездесущие мальчишки разнесли весть по всей деревне и жители, побросав свои дела, стали стекаться на площадь поглазеть на пойманную ведьму. Старосту оторвали от обеда, он, поспешно накинув кожух и вытирая рот рукавом, выбежал на крыльцо.
— Договор о награде еще в силе? — спросил его Гриесс, не торопясь покидать седло.
— Д-да, конечно, господин маг, — староста активно закивал головой. — Как же иначе? А мы вас уже и не ждали, думали не вернетесь.
Вампир надменно ухмыльнулся.
— Очень зря, задержаться немного пришлось, гонялись за ней по горам. Вы там собирались ее сжечь?
— Именно сжечь!
Толпа подхватила этот клич:
— Сжечь ведьму!!! — скандировали люди.
Гриесс спокойно подождал, пока народ выплеснет свою агрессию, накричится и намашется кулаками.
— Когда успеете все приготовить? На завтра получится? Мы не намерены тут торчать целую вечность.
— Если постараться, то успеем.
— Отлично. А на ночь освободите нам дом на пару комнат, ведьму охранять надо и, явно, не вашими вояками.
Староста призадумался — кого можно выгнать на ночь из дома? Потом решительно ткнул пальцем в одного из стоящих в толпе мужчин.
— У тебя подходящий дом, веди магов к себе, а сами у соседей перебьетесь.
Поселянин молча кивнул, он уже пожалел о том, что вылез в первые ряды и попался старосте на глаза. Подойдя к Гриессу и тронув того за ногу, произнес, низко кланяясь.
— Пожалуйте за мной, господин. Я вас провожу.
— И насчет ужина распорядись, — бросил вампир старосте через плечо, направляя Алода за провожатым.
Дом, выделенный старостой находился на соседней улице: добротный, каменный, с тисовой крышей и прилегающим к нему сараем, в котором стояла всего одна корова и нашлось место для лошадей. Жена хозяина, его дети и родители, прибежавшие первыми, со страхом и любопытством наблюдали, как Гриесс вносил в дом ведьму и устраивал ее на полу, в дальней комнате.
— А ну, кыш все отсюда! Вас еще тут не хватало! — прикрикнул он на них.
Вошедшая следом Мара спросила, снимая плащ.
— Может его напоить надо?
— Зачем? Возни-то сколько. Да он с перепугу и не станет. Подпитай энергией и усыпи.
— Усыпить? А подействует мое заклинание на осла?
— Подействует. Не так уж и сильно он отличается от людей. А сейчас так и подавно, — изрек Гриесс с довольной ухмылкой.
Принесли ужин, почему-то на троих. Вампир дождался ухода поселянок, бросающих на них любопытные взгляды, и оставив Мару подкрепляться, отправился в таверну. По пути потратил время на пополнение резерва. Настроение улучшилось, хотелось вина и, наконец, нарушить месячное воздержание.
Дом старосты стоял на краю обширной площади, а на противоположном конце, аккурат напротив, расположилась местная таверна. Держала ее вдова купца — крупная, пожилая, властная женщина. Названия у таверны не было, просто над входом телепалась вывеска с нарисованной кружкой пива. Местные, так и прозвали ее — кружкой.
Зал в этот вечер оказался забит до отказа. Такое событие! Каждому хотелось его обсудить. Вошедшего Гриесса встретила гробовая тишина, народ как-то разом замолк на полуслове. Его не ждали, о нем судачили, и его появление привело людей, мягко говоря, в шок. И вопрос, заданный Гриессом обычным голосом, прозвучал особенно громко.