— Нет, даже не искал. Появилась идея, может, я на твою корону накину иллюзию? Думаю, тебе понравится.
— Отличная мысль! На празднике будет много иллюзий, и одной больше, одной меньше — никто и не заметит. А ты не стой столбом, иди мойся. Я не возьму тебя такого с собой. Жанна обещала заехать за нами часов в семь вечера.
Он усмехнулся и приблизился к Маре вплотную.
— Значит, тебе уже не нравится то, чем пахнет от обычного человека? — спросил вампир игриво, — Кетаки и амбер лучше?
Она вспыхнула от его намека, но врать не имело смысла и, глядя себе под ноги, тихонько сказала, скорее даже выдохнула.
— Да, лучше.
И открыв дверь в столовую, проскользнула внутрь. Удовлетворенно вздохнув, повеселевший Гриесс отправился принимать ванну, запах от него, действительно, был не очень…
Задолго до семи вечера, Мара сидела в своей комнате, уже полностью одетая для бала и, глядя на себя в зеркало, крутила на голове диадему, призванную выполнять роль короны. Диадема ей откровенно не нравилась: нет, сама по себе она хороша, но на роль короны хозяйки Зимы — не дотягивала, слишком низкие и редкие зубцы, слишком мало сияния и блеска. «Гриесс обещал иллюзию!» — вспомнила она, и тут же мысленно позвала вампира.
— Рано еще, зачем ты оделась? — спросил он, оглядывая ее со всех сторон.
— Захотелось, — Мара капризно надула губки, — зато ты и не думал одеваться!
— Ну почему же? — весело ответил он. — Я уже сменил на волосах ленту с черной на красную. Все признаки налицо!
— Ладно, ладно, — сменила она гнев на милость, — что ты там утром говорил про иллюзию?
— Сейчас покажу.
Гриесс зашел Маре за спину и провел по диадеме двумя руками вверх. Отошел в сторону и, рассматривая получившееся, поинтересовался:
— Такая пойдет?
— Да! Просто отлично! Это то, что надо! — она бросилась его обнимать. — Спасибо! Сам придумал?
— Не совсем, — ответил Гриесс, не торопясь выпускать ее из объятий, — подсмотрел в одной книжице. Тебе и правда нравится?
— Спрашиваешь!
Мара вернулась к зеркалу. Теперь на ее голове сияла корона с высокими, острыми, резными зубцами. Белоснежная, отливающая на концах синевой, она казалась сделанной изо льда или хрусталя. Довольная, она присела за туалетный столик и занялась нанесением макияжа. У Снежной Королевы не могло быть такого цвета лица, требовался приличный слой пудры.
— Иди одевайся, — сказала Мара, не поворачивая головы.
— Успею еще, времени полно, — услышала она в ответ.
Ровно в семь прозвенел колокольчик на входной двери, Жанна была пунктуальна, как никогда. Ехать в ее карете она предложила сама. Мара каретой не обзавелась, при ее постоянных разъездах она, в общем-то, и ни к чему.
В прихожую Мара спустилась первой и стояла, нетерпеливо топая ножкой, в ожидании Гриесса. Но вот наверху негромко хлопнула дверь, и почти в то же мгновение на верхней площадке лестницы показался он. «Так спускаться по ступеням должна особа королевской крови, не меньше», — пронеслась у Мары в голове шальная мысль. Надменный взгляд, упрямо выставленный вперед подбородок, плотно сжатые губы. Камзол выглядел так, как будто был охвачен огнём, на черном фоне искусно вышитые, поднимались языки пламени, снизу вверх меняя цвет — от тёмно-красного до светло-жёлтого и вместе с тем они редели и уменьшались в размере до мелких искорок. Рубашка однотонного терракотового оттенка, манжеты пересыпались широким и очень легким кружевом, такое точно тройное жабо разложилось веером до середины груди. Штаны и сапоги он надел свои, в руках небрежно держал трость с набалдашником в виде головы рогатого демона. Взглянув Гриессу в лицо, Мара не сдержала возгласа удивления. Вокруг красных вампирских глаз, на веках, заходя выше линии бровей, пылали языки пламени. Оставшись довольным произведенным эффектом, он широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные клыки, и галантно склонил голову, дотронувшись пальцами правой руки до края роскошной черной шляпы, с алым страусиным пером.
— Похож я на огонь? — осведомился Гриесс, подходя к Маре.
— Потрясающе! — от восторга с трудом подбирая слова, выдала она. — А это иллюзия или макияж?
— Новогодняя ночь всегда полна иллюзий, — улыбаясь ответил он, подавая ей руку, — макияж надо уметь накладывать, а мне проще так, результат всегда удовлетворяет.
И развязав на ее сумочке, висевшей на сгибе локтя, шнурок, осторожно опустил в нее свою флягу.
— Ого, — отозвалась Мара, подняв и опустив руку, — тяжелая, сколько там?
— Ровно литр и она пока полная, — он плотоядно улыбнулся, — но быстро полегчает, во всяком случае, наполовину так точно!