Секанди недоверчиво на него посмотрел.
— Вот уж не ожидал такого ответа от вампира! Особенно когда я сам предлагаю драку, неужели струсил? Боишься опозориться перед дамой? — эльф презрительно усмехнулся и, выхватив меч, почти прокричал. — Давай же поставим точку сейчас, я не могу больше ждать!
Гриесс слегка скривил губы, изобразив некое подобие улыбки.
— Месть, вот что тобой движет, плеть тьмы оставила глубокую отметину на твоей душе… Месть, — повторил он, — блюдо, которое хорошо подавать холодным. Впрочем, откуда об этом знать эльфу?
Он насмешливо посмотрел на стоящего в стойке Секанди и, не отрывая от него взгляда, сказал.
— Ладно, раз ты этого сам хочешь… Меч!
Гриесс не глядя протянул назад руку. Маре понадобились доли секунды на размышления; поспешно выдернув из ножен свой меч, кинула его в сторону вампира, зная, что он поймает, как бы неловко она не кинула. Он поймал, неразличимо-стремительное движение и меч оказался в его руке. И все еще смотря в глаза эльфу, негромко добавил.
— Предлагаю бой без магии, так у тебя хоть какой-то шанс будет.
Секанди согласно кивнул, магический поединок он проиграет, едва начав, а вот в схватке на мечах — кто знает? Тем более, что у него в руках свой меч, эльфийский, с серебром, а у вампира обычное оружие, лишенное всяческой магии, вдобавок непривычное ему. В этом он был прав, Марин меч — узкий легкий стальной клинок без рун и заклятий, представлял из себя кусок добротной стали с красиво украшенным эфесом. «Будем надеяться, что не сломается!» — пронеслась шальная мысль в голове у вампира, когда он пару раз крутанул мечом привыкая к его весу.
Противники не стали долго кружить, ища слабые места друг у друга, сделав пару шагов навстречу — скрестили клинки. Раздался стальной звон, полетели искры, Марин меч выдержал. Больше наблюдающие ничего рассмотреть не смогли, вампир и эльф двигались настолько быстро, что сами превратились в мелькающие силуэты, а движение их оружия — в едва различимые серебряно-стальные вспышки. Закончился поединок так же внезапно, как и начался. Гриесс замер с клинком, прижатым к горлу эльфа, меча у того не было, он валялся в стороне, в трех шагах, и все понимали, что вампир не даст противнику сделать эти шаги.
Мара вскрикнула от испуга и неожиданности и, зажав себе руками рот, отвернулась, не желая видеть убийства эльфа. Но Гриесс следующим поступком смог удивить абсолютно всех. Он убрал меч от горла Секанди и с силой толкнул его в сторону борта.
— Убирайся, я же сказал, что нет у меня желания тебя сейчас убивать. Убирайся, но помни, что следующая наша встреча станет для тебя последней!
Эльф с изумлением посмотрел на своего врага, хотел что-то сказать, но передумал и, махнув рукой и поклонившись Маре, спустился в шлюпку. Всю дорогу до корабля и последующие несколько дней его не покидало ощущение, что Гриесс сказал правду, и они встретятся еще раз. Уверенность вампира с исходе поединка пугала, как с этим жить?
И Мара, и Гриесс долго смотрели вслед удаляющейся шлюпке, думая каждый о своем. Капитан давно разогнал команду по местам, на палубе остались только несшие вахту, а они все смотрели вдаль и молчали. Первой нарушила молчание Мара, всплыл вопрос, не дающий покоя с самого заседания совета, радостное событие затмило его, но он не пропал, просто зарылся поглубже и вот сейчас вылез на поверхность.
— А кто та эльфийка, которой ты так активно строил глазки, подмигивал и заигрывал, когда решалась твоя судьба? — ее внезапный вопрос, да еще на такую тему, резко вырвал Гриесса из раздумий и оказался совершенно неожиданным.
— Какая эльфийка? — недоуменно переспросил он.
— Не притворяйся! Ты прекрасно понял о ком я, она сидела слева от нас, третьей от входа. Мне она показалась неуловимо знакомой, но я так и не вспомнила. Так кто это такая? — требовательно повторила Мара свой вопрос.
— Ревнуешь? — довольно улыбнулся вампир. — Но это же бессмысленно, ревновать вампира к эльфийке, ты же видела как они на меня смотрят.
— А ты мне зубы не заговаривай, отвечай на вопрос.
Он еще раз улыбнулся.
— Это была Грэхема Литрея Лассюэра, образ которой я накидывал на тебя на празднике Sonnenwende. Поэтому и показалась она тебе неуловимо знакомой. И ты лично видела, что она жива, здорова и все так же презрительно кривит губы при взгляде на вампира.
— Но зачем ты ей строил глазки, раз эльфы тебя презирают? Я не понимаю смысла, — продолжала допытываться Мара.
— Решил подпортить ей репутацию, — глаза Гриесса задорно блеснули, — все знают, что она находилась у нас в заложницах и то, что эльфы о нас думают, плюс мои откровенные знаки внимания, могут натолкнуть некоторых на мысль, что между нами что-то было!