Круг сдвинулся, оставляя Мару и раненного в стороне. Больше желающих рисковать не нашлось, они так и кружили вокруг, не решаясь напасть. И тут подошел вампир — не спеша, почти вразвалочку. Меч свой он давно спрятал в ножны, перевязь с ножами пуста, на вид — он не представлял никакой угрозы. Потеснив в сторону одного из охранников, вошел в круг, изучающе посмотрел на разбойника, вздохнул и с сожалением сказал:
— Очень жаль, ты обычный человек, а я уж понадеялся…
Рыжий его не понял, но насторожился и приготовился к защите. Но Гриесс не стал доставать оружие, в правой руке мелькнула плеть тьмы(его самое любимое и часто используемое заклинание, представляющее из себя длинную, черную плеть, при прикосновении к телу оставляющую глубокую рану не только на теле, но и на душе. И под телом подразумевается тело эльфа или орка. Для простого смертного или животного ее прикосновение смертельно). Ее кончик обвился вокруг шеи разбойника, рывок и голова покатилась в сторону.
— Я не пойму, чего вы так долго возились? Вроде и так сделал за вас всю работу, — пожал он плечами, и вышел из круга изумленных воинов.
На дороге наступила тишина. Гриесс собирал свои ножи, вытирал их и отправлял на место. К нему подошел Танкред, мужчина со шрамом, с благодарностями, в ответ получил отрицательный жест и пояснения.
— Иди извиняйся перед госпожой, а уже потом благодари. Она горела желанием вас спасти, несмотря на то, как вы к ней отнеслись. Я бы помогать не стал!
Танкред покорно кивнул и, подозвав к себе обоих уцелевших купцов, отправился с извинениями и благодарностями к Маре. Она сумела остановить кровь, и сделала это быстро, и сейчас накладывала повязку на бок раненого охранника. Благодарности и извинения она приняла, но теперь воспрянувшие духом купцы просили и об услуге. Оба повалились ей в ноги и предлагая любые разумные деньги, просили довести караван до ближайшего города, где они смогут нанять новых людей для охраны. Мара задумалась, поискала глазами Гриесса, надо бы посоветоваться. А он, что делал он? Вампир обходил всех лежащих на траве и на дороге разбойников, и тех, что живы, стаскивал в одно место. Обнаружив более-менее целого, покопался в его голове, разузнал место их лагеря, сколько человек в банде и сколько осталось в лагере, и как туда проехать. Он знал, что надо искать и где.
Оставив раненных разбойников, подошел к Маре и купцам с Танкредом.
— Что будем делать с раненными бандитами? — спросил Гриесс, обращаясь к Танкреду.
— Не знаю, а что делать? Пусть лежат, с собой брать их точно не будем. Раньше никогда не случалось, чтобы удалось перебить всю банду, — ответил тот.
— Прикончить их надо, вот что, и если вы такие чистоплюи, то это сделаю я, чем меньше свидетелей — тем лучше. И вы все, — он теперь обращался ко всем оставшимся в живых, — поменьше трепитесь языками, а то наложу на всех заклятие забвения, вообще все забудете, мне слава ни к чему, — потом повернулся к Маре, — там лагерь у разбойников, их тоже надо ликвидировать, такое необходимо с корнем выкорчевывать. Уж поверь мне, — и печально усмехнулся.
— Гриесс, — Мара решила спросить совета, — тут купцы просят довести караван до Лютфрена, а это трое суток пути. Как думаешь — можем себе позволить?
— Позволить можем, но потом придется догонять время. Возьми у них заводного коня, так сможем ехать быстрее.
Услышав его ответ, купцы согласно закивали головами, мол, дадим любого коня.
— Ну хорошо, — решила она, — грузите своих раненных на телеги, распределяйте людей и в путь. Так и быть, будем вас сопровождать, хотя вы этого и не заслужили. Но может теперь поумнеете и не станете оскорблять магов, желающих вам помочь. А мы, — она посмотрела на Гриесса, — сколько времени надо нам на лагерь разбойников?
— Часа за 2 управимся, — прикинув, ответил он.
Танкред с уважительным восхищением посмотрел на него.
— Значит у вас на все 2 часа, вернемся — должны быть готовы, — подвела итог Мара и направилась к своему коню.
Гриесс же, вытащив из-за пояса кинжал, прошел вдоль лежащих раненных разбойников, и хладнокровно, не меняя выражения лица, перерезал каждому горло, делая это аккуратно, чтобы не капнуть на себя. Мару аж передернуло от этой картины: как можно так спокойно лишать жизни людей? И, конечно, он увидел и заметил ее реакцию. Спрятал кинжал, на котором почему-то не оставалось крови, позвал Алода и, подойдя к Маре, тихонько спросил: