— Ты обезумел, что ли? Что ты делаешь? Что за дрянь ты заставил меня выпить? — единым духом выпалила она.
Он снисходительно улыбнулся, подошел к кушетке и, сев на нее, спокойно ответил:
— Не нервничай ты так. Сядь, успокойся, переведи дух, а потом, хорошенько подумав, ответь — действительно ли ты хочешь того, о чем говорила?
Мара послушалась, очень уж спокойно и уверенно он выглядел. Села рядом, помолчала какое-то время, а потом с удивлением в голосе, сказала:
— А знаешь, действительно не хочу. Почему я это говорила? Я ведь совершенно равнодушна к Амфию, с чего я решила, что это судьба? И главное — почему я провела с ним все лето, не замечая никого вокруг, как заколдованная.
— Точнее опоенная, Шахдизар плеснул и тебе, и Сайросу в бокалы любовное зелье, а сейчас ты выпила антидот и стала сама собой. Может все-таки едем охотиться на троллей? Сейчас начало осени, пока доберемся туда может и снег выпасть, хорошо бы поспешить. Я тут распорядился, и вещи твои собраны, и Эжен готов, так едем?
— Да, конечно едем! Но, что я скажу Амфию? Надо же что-то сказать?
— Тут уже решай сама, антидотом я и его угостил, так что неловкость будете чувствовать оба, — и Гриесс ехидно улыбнулся. — Пойдем в зал?
Они встали и не спеша вернулись в зал. Найдя среди гостей Сайроса, Гриесс оставил их наедине, но далеко отходить не стал, маячил в поле зрения.
Мара не знала, что сказать Амфию, ей было неловко, стыдно и хотелось побыстрее уехать и все забыть, если это вообще возможно. Она была такой идиоткой, можно же догадаться, ее же учили распознавать действия эликсиров. Амфий тоже чувствовал неловкость, но молчание затягивалось, поэтому он первым начал:
— Гриесс сказал, что у вас новое задание. Когда едете?
— Сегодня, сейчас, — поспешно ответила она, отводя взгляд в сторону, — постарайся забыть все случившееся, это все ненастоящее. Надеюсь ты это понимаешь… Прощай! — и, сопровождаемая вампиром, торопливо направилась к выходу.
До дома барона добрались верхом на Алоде, там погрузили сумки с вещами на лошадей и поехали прочь из города, не теряя времени. Выехав за ворота, Мара перевела коня в галоп и гнала его около часа по дороге на восток. Путь лежал в Сидар, практически на границу с Вольными баронствами, к Горной гряде, там объявились тролли, нападающие на поселения. Своими силами справиться люди не смогли, и поэтому король Сидара — Хизарг, попросил помощи у академии магии.
Пролетев, не сбавляя хода, ближайшую к городу деревушку и углубившись в лес, Мара резко осадила коня и, спрыгнув на землю, подошла к ближайшему дереву и усевшись, почти упав под ним на колени — расплакалась. Вот этого Гриесс не ожидал, ее слезы стали полной неожиданностью. Женские слезы — как их понять?вот чего она плачет? Тем не менее он спешился, сел рядом и, обняв ее за плечи, принялся успокаивать. Толку от его действий было мало, Мара, уткнувшись носом в его плечо и крепко к нему прижавшись, не только не перестала плакать, а напротив, плач перешел в громкие рыдания. Слезы лились ручьями и впитывались в волосы вампира, которые, упав на плечо, служили ей платком. Сидели они долго, у Гриесса закончились слова утешения и он просто ждал, когда она наплачется и устанет. Но она продолжала плакать, а потом внезапно отстранилась и глазами красными от слез, с удивлением на него посмотрела.
— Что-то не так? — с едва заметной усмешкой спросил он.
— Не знаю… но что-то изменилось, — Мара задумалась, перестав при этом плакать, лишь изредка всхлипывая, — Запах, изменился запах. Ты стал по другому пахнуть, почему?
Улыбка на губах Гриесса стала шире.
— Ты так крепко ко мне прижалась, это знаешь ли, возбуждает. Это амбер, все вампиры пахнут так при возбуждении.
— Ах ты ж! — и она замахнулась на него ладошкой с желанием дать пощечину, но он перехватил ее руку.
— Я этого не заслужил. Это естественная реакция. Зато ты успокоилась и больше не плачешь.
— Да, — согласилась она, слегка улыбаясь и вытирая остатки слез, — А что там с колдуном, где он?
— На пути в Истарию, его вчера вытурили из города под охраной. Так что он безопасен. Можешь не переживать.
— Ты уверен? А вдруг вернется? — с сомнением в голосе спросила Мара.
— Уверен. Не вернется. Я подстраховался, — твердо ответил Гриесс.