С рассветом продолжили путь. Снега в лесу было немного, но по мере того, как они поднимались, лес редел, стали попадаться заросли кустарника, росшего так плотно, что их приходилось объезжать. Петляя много не проедешь, зимний день короток, солнце уже садилось и перед тем, как заняться поисками места для ночлега, Гриесс решил еще раз слетать на разведку. В паре километров он обнаружил троллей и то, чем они были заняты, заставило максимально ускорить движение. Алод перешел на галоп, Эжену пришлось приложить усилия, чтобы не отстать. Что Гриесс увидел, он Маре не сказал. Бросил только одно слово:
— Тролли!
Внезапно подъем закончился голым каменистым обрывом. Осадив коня и спешившись, Гриесс подбежал к самому краю и поманил к себе Мару. Внизу, в паре десятков метров, находилась обширная площадка окруженная с трех сторон каменными стенами, на ней семеро троллей, вооруженных дубинками и веревками, пытались поймать единорога! Бежать тому было некуда, тролли загнали его в ловушку. Один аркан уже плотно затягивал шею и тролль крепил веревку к ближайшему валуну, а второй готовился бросать вторую. Мара впервые увидела троллей и единорога, на его фоне они казались еще уродливей и отвратительней, чем были на самом деле. Огромные, раза в два с половиной больше обычного человека, с кожей серого цвета, широкие в плечах, с массивными, как стволы деревьев ногами. Их тела прикрывали рваниной висящие шкурки разных животных, то ли неаккуратно сшитые, то ли связанные между собой веревкой, что заменяла им пояс, и представляли собой подобие юбки где-то на уровне колен. Что-то похожее на меховой жилет соединялось на один камешек на пузе, прикрывая сим только пуп. На ногах меховые же сапоги. Грубые лица, мясистые носы, вывернутые наружу губы и чуть удлиненные уши, злобные, глубоко посаженные глаза. На головах у всех семерых красовались короткие, торчащие метелкой хвосты из жестких, черных волос, местами украшенные камешками и мелкими костями. Они переговаривались на своем примитивном языке и сквозь губы иногда проглядывали крупные желтые зубы.
Единорог же был прекрасен. Белая, мерцающая даже в темноте шерсть. Голубые, небесного цвета глаза, роскошные грива и хвост, и почти золотой рог. Он яростно сражался за свою жизнь, но безнадежно проигрывал. Он вставал на дыбы и бил острыми копытами, стараясь попасть по рукам, держащим дубинки. Одного из нападавших троллей ему удалось зацепить рогом, но пыла троллю это не уменьшило, и из борьбы он не вышел. Убивать они его явно не хотели, брали живьем.
«Ай да ведьма, — подумал Гриесс, — далеко не дура, но не судьба. Этот единорог не достанется никому. Хотя мне он нужнее, я точно знаю, что с ним делать»
. — Что будем делать? — спросила Мара, отвлекая его от размышлений. — Как атаковать? Высоко, может в обход? А успеем?
Она была абсолютно уверена в том, что Гриесс думает о том же, что и она, помочь единорогу, спасти его! И тут она жестоко ошибалась. Первой, естественной мыслью вампира было добраться до единорога первым, отогнав или перебив троллей. Кровь единорога открывала перед ним огромные возможности: вдвое больший энергетический резерв и новые, мощные заклинания. Из всех членов королевского дома только Асдоку посчастливилось ее заполучить, остальные же только мечтали. Поймать такого зверя трудно, они редки, чрезвычайно осторожны и обладают магическими способностями, что позволяет им избегать встреч с вампирами. А тут такое везение!
Он пристально всмотрелся в ее лицо, глаза у Мары сверкали азартом предстоящего боя, и мысль о том, что она ему такого не простит, поставила перед выбором — или она или единорог. Колебался недолго, справедливо рассудив, что единорогов, все-таки много, а вот Мара одна, единственная. И если будет угодно Эрете, то он еще встретит своего единорога.
Его колебаний она не заметила, решила что он обдумывает план боя и с нетерпением ждала ответа, не сводя глаз с вампира.
— Я пошел вниз, — будничным тоном ответил он, сбрасывая с себя накидку, — а ты прицельно бей чем угодно в головы, старайся меня не зацепить. И учти, одного оставляем живым, я не могу пить мертвую кровь.
Не дожидаясь ее ответа, он шагнул через край и через миг оказался внизу, позади троллей. Его появления они не заметили до того мгновения, как по ногам пары ближайших к нему не хлестнула плеть тьмы, а в спину третьему, аккурат под лопатку полетел язык мрака. И так получилось, что и Мара выбрала его же для начала атаки; тролль получивший огромный файербол в голову и сгусток мрака прямо в сердце — упал молча, лицом вперед, как мешок с камнями. Двое других, с перебитыми сухожилиями, упали на колени и Гриесс ударил ближайшего плетью по руке, выбивая из нее дубинку. Раненный тролль завалился набок, зажимая здоровой рукой перебитое запястье. Стоящий на коленях тролль все одно был намного выше вампира. Легко взвившись вверх, Гриесс на повороте косо рубанул острием меча пониже уха и, приземлившись, равнодушно повернулся спиной к фонтанирующему кровью из перебитой артерии телу.