Четверо оставшихся троллей бросили попытки повязать единорога и, повернувшись к вампиру, решительно шагнули навстречу, и помахивая дубинками. Если бы не единорог, Гриесс вообще бы не спускался вниз и не утруждал себя маханием мечом, имелись в его арсенале заклятья. позволяющие уничтожать большое количество противников, но выборочно оно не действовало. Тролли медлительны, массивны и тупы, и отступать точно не собирались. Мара швырялась в них файерболами, но такого по мощи как первый, больше не получалось, да и в голову попасть не удавалось. А попадая на плечи, торс или ноги, они вызывали небольшие ожоги и еще больше раздражали троллей.
«Мара, — резко спросил мысленно Гриесс, ловко уворачиваясь и уходя в сторону от опускавшейся на него дубинки. — Что ты делаешь?»
«А что не так?» — в ответ поинтересовалась она, запуская очередной файербол, так же не принесший особого эффекта.
«Зря тратишь силы. Давай молнию, соберись и хорошо прицелься. И в башку ближайшему ко мне, а я добью!»
«Поняла!»
Она замерла, перевела дух, сконцентрировалась и, тщательно прицелившись, отправила молнию в голову тролля, опять замахнувшегося на вампира.
«Попала!» — обрадовалась Мара и чуть не захлопала в ладоши.
Тролль пошатнулся от попавшего в него разряда, в глазах помутнело и Гриесс воспользовался этим моментом — швырнув в него язык мрака, прямо в солнечное сплетение. Сердце монстра остановилось, и он стал заваливаться лицом вперед, вампир опять изящно ушел вбок. Оставалось всего два противника.
«Отвлеки одного!» — приказал он Маре.
Она молча кивнула и изменила тактику. В одного из двух оставшихся троллей полетели большие ледяные сосульки, не нанося особого ущерба, но такое множество, что тролль стал неуклюже от них отмахиваться, как от мух.
Сильно оттолкнувшись от земли, Гриесс в прыжке нанес сокрушительный по силе удар по шее ближайшего тролля, держа меч двумя руками. Из-под вампирского меча в разные стороны брызнула кровь. Плоть тролля смялась, словно снопик спелой пшеницы: заколдованная сталь перерубила ему шею, и не просто перерубила, а снесла напрочь. Из раны показался обломок кости, неестественно белый, хлынула кровь из разорванных жил. Увернуться Гриесс уже не успел, и его забрызгало горячей тролличей кровью, он облизнулся с хищной улыбкой и развернулся лицом к последнему противнику.
«Мара! Спускайся вниз и успокой единорога, меня он не подпустит.» «Как спускаться?» — ошарашенно спросила она.
«Плавно, как с горки! — с издевкой ответил вампир. — Создай подушку из воздуха и спускайся, он сейчас сорвется, мне убегать от него или убивать?»
Горячая кровь, попавшая на кожу, возбудила в нем такой дикий голод, что он решил с собой не бороться, какого демона? И вложив максимум энергии в парализующее заклятье, кинул его в последнего оставшегося тролля. Тот замер, как статуя, только глаза дико вращались. А вампир с кошачьей грацией запрыгнул ему на плечи и с упоением впился клыками в шею.
Осторожно спустившись вниз, Мара тут же бросилась успокаивать хрипящего, сходящего с ума единорога. Она нежно гладила его по морде, приговаривая ласковые слова и одновременно пыталась снять с его шеи веревку, туго впившуюся в плоть. Но ее уговоры помогали плохо, единорог все еще порывался встать на дыбы, безумие ужаса плескалось в его глазах, и он настолько туго затянул петлю на шее, что Маре никак не удавалось подцепить ее пальцами. Лихорадочно содрав зубами с рук перчатки, она положила обе руки на голову животного и применила заклинание покоя, а поскольку делала это второпях, то не рассчитала с энергией и единорог не просто успокоился, а апатично уставился на нее своими нереально голубыми глазами.
— Так-то лучше, — пробормотала Мара и принялась за веревку.
Внезапно свистнувшая стрела заставила Гриесса оторваться от тролля и посмотреть вверх. На краю обрыва стояла девушка с наложенной на тетиву стрелой; сделав еще один предупредительный выстрел, она опустила лук и звонко выкрикнула:
— Что это вы тут устроили? Кто вам позволил убивать троллей?
К ее появлению стало совсем темно и четко рассмотреть тех, кто перебил ее троллей, она не могла, но то. что нападавших оказалось всего двое, заставило ее осторожничать и не вступать сразу в драку.