У всех. Кроме Толи Грановского.
Он все так же порхал в свои 35 с двумя «Агранами», как с легкими «вальтерами», на бегу поражая цели.
— Мишин.
— Я.
Николай Мишин был выдающийся, может быть, самый выдающийся, во всех современных российских вооруженных структурах минер. Специалист по взрывчатым веществам. Он мог разминировать любую мину; из спичечного коробка, пластилина и скотча сотворить уникальную мину-ловушку, из подручных средств — мину замедленного действия или, наоборот, гранату быстрого реагирования. Уж как он это делал — секрет. Так что читателю придется поверить на слово: Коля специалист — каких мало.
— Волгин.
— Я.
О нем — отдельный рассказ. — В другой раз.
— Пушкин.
— Я.
Шестым был улыбчивый Сережа Пушкин. Кроме доброжелательного, спокойного характера Сергей обладал уникальными способностями в вождении и починке всего движущегося — от мотоцикла и автомобиля до вертолета и самолета. Ну, на скоростных реактивных он не летал, а вот спортивный самолет водил в небе как обычный «Москвич». Кстати, Сергей был в этой компании единственным москвичом и после сокращения спецподразделения, в котором служил, работал инструктором в тушинском аэроклубе. Так что навыков управления самолетом и вертолетом не потерял. А еще Сергей писал стихи и был членом Московского отделения Союза писателей. Именно он предложил выбрать местом встречи ЦДЛ.
— Задача, братцы, у нас такая, — начал Князь…
***
Тем временем операция, успех которой отчасти зависел и от группы бывших спецназовцев, собравшихся в Центральном доме литераторов, уже началась.
Вор в законе, один из богатейших людей Москвы и области, специализируюшийся на ограблении банков, сберкасс, инкассаторов, а также рэкете рынков, магазинов, фирм и банков, сам Тофик Бакинский проводил инструктаж перед выходом на дело.
Тофик был в черной рубашке и светло-сером пиджаке. Рубашка без галстука, расстегнута, как положено, на две пуговички, чтобы была видна массивная золотая цепь на шее, почти до подбородка заросшей курчавыми волосами. Он курил тонкие душистые сигары, элегантно стряхивая пепел, демонстрируя при этом три бриллианта на массивном золотом перстне.
В группировку Тофика входили не только азербайджанцы. В ресторане «Шемаха» на Ленинском проспекте собрались люди горячие, южные, на взгляд славянина чем-то похожие, но очень разные.
Здесь были бакинцы, нахичеванцы, парни из Чечни, Кабарды, Адыгеи, Абхазии и Аджарии. Общая религия, если вообще можно говорить о религиозности членов группировки, и никаких национальных предубеждений. Внутри бригады все беспрекословно подчинялись Тофику. С кем-то он некогда делил нары в СИЗО, с кем-то познакомился на зоне, со многими его связывали общие дела. Часто — кровавые.
Приказы Тофика здесь не обсуждались.
— Задача у нас такая, — начал Тофик. — Взять склад оружия ОМОНа на Разгуляе.
— На хрена, слушай, нам еще оружие? — вспылил один из соратников, в силу возраста и опыта имевший негласное право задавать пахану даже дурацкие вопросы.
— Объясняю, — терпеливо процедил, выпустив голубое облачко дыма, Тофик, нам нужно не просто оружие, а ментовское оружие. Стволы, во-первых, зарегистрированные в ментярне, пристрелянные там, чтобы…
— Чтобы сыскари на наш след скорее напали, да? — взорвался старый соратник.
Тофик посмотрел на него как смотрят на несчастье семьи, умалишенного младшего брата. Что поделать? Конечно, идиот брат — это горе. Но не убивать же его за то, что он родился дураком.
— Ты сам догадался, да? Умница. Именно так: наша задача взять ментовское оружие, им наследить — и во время взятия банка, и потом, при возможной разборке на стрелке. Приедут менты на канарейках, начнут вынюхивать… Они ж легавые, они все вынюхивают…
Шутка была простой и дошла быстро. Все расхохотались.
— А кто определит: где стреляли мы, а где — менты, если оружие у нас одинаковое? — продолжал Тофик.
— А что, уважаемый, это правда, что у ментов пули — с метками, чтобы если что, то определить, кто стрелял, свои или чужие?
— Правда. Это, говорят, сам Рушайло придумал, чтобы внутренняя ментовская контрразведка могла определить, по инструкции ли действовали во время задержания наших бригад. Хе-хе, мы это их открытие и используем. Значит, все сейчас со стволами, никуда не заезжаем, не заходим. Извините. Всем доверяю, но так надежнее. Аллах помогает предусмотрительному. Отсюда мы и поедем брать склад ОМОНа.
— Вах, слушай, уважаемый, ты сам придумал все?
С одной стороны, Тофик хотел показать своим парням, что он сам веская фигура. С другой стороны, пытался намекнуть, что за ним стоят еще более мощные авторитеты. Все же второе соображение пересилило, и он признался:
— Кое-что, сам, конечно, да… А кое-что… Есть, знаешь, умные люди в Москве: если бы они меня не считали своим другом, может, нас бы менты Рушайло давно повязали. Есть такой старичок… Вор в законе… Авторитетнейший вор… Коронован в воры лет сорок-пятьдесят назад… Тогда другое время было, другие воры. Это как деньги. Сравни сейчас сто рублей и пятьдесять лет назад. Понял? Он и придумал. Берем бабки в одном банке, тут же везем их в другой, сдаем черным налом, их тут же конвертируют и уже валюта на нашем счету где-нибудь в офшорной тихой зоне.
— Как, слушай? Что ты такое говоришь? Как так валюта в зоне? Да на те бабки, что мы берем в одном некрупном банке, можно целую зону купить в Мордовии. В личную собственность.
— Э, слушай, не морочь себе голову: есть зона, где сидят, а есть зона, где совершают банковские сделки. Это разные зоны.
— А… Так бы сразу и сказал. Я ж не знал, что разные.
— Вот, значит. А он, старичок этот, еще и ментов со следа сбивает.
— Со следа сбивать — лучше всего красным перцем, слушай… Такое средство, я вам скажу… Один раз, еще в молодости, я стадо баранов позаимствовал у соседей…
— Не хорошо у соседей брать. Крысятничество…
— Э, слушай, сосед соседу рознь. Я жил в Урус-Мартане, а овечек взял в Ставропольском крае. Улавливаешь разницу?
— Так бы и сказал. И что?
— А то, что не пожалел целый мешочек красного перца рассыпать за собой. Так и не нашли…
— Э, слушайте, не стоит отвлекаться. Вы все поняли?
— Слушай, уважаемый, ты не досказал, как старичок со следа ментов сбивает.
— У него есть средства…
— Если есть средства, что хочешь можно сделать.
— У него средства массовой информации.
— Это как?
— Радио, газеты, телевидение.
— Что, слушай, всем владеет?
— Ну, может, официально он в ведомости и не расписывается, чтобы не светиться, но влияние имеет. Деньги им дает.
— А-а, тогда понятно. Кто платит, тот девушку и танцует.
— Да. Он и танцует. Он платит журналисту, и тот на телевидении или в газете публикует ту версию преступления, которая нам всем выгодна. Понятно?
— А какая версия нам выгодна?
— В каждом конкретном случае — своя. На этот раз, может, он хочет подбросить журналистам версию, что сами менты и взяли банк: пули-то из их оружия.
— А-а, понял.
— Что ты понял, Казбек? Что ты вообще можешь понять, когда после сказанного прошел почти час.
Все рассмеялась. Казбек шутку не понял и сказал:
— Значит, нам сегодня нельзя убивать?
— Почему нельзя? Слушай, почему нельзя? — загалдели остальные.
— Казбек прав, — удивленный догадливостью тугодума, проговорил Тофик Бакинский. — Нельзя, потому что тогда трудно поверить в версию, что в банке стреляли сами менты.
— А как сделать, чтоб не убивать никого, а оружие у омоновцев взять.
— Даю минуту на размышление. Кто предложит удачную версию, получит эти часы.