Я не имела ни малейшего представления, как много их здесь, но меня не оставляла мысль, что их вполне достаточно, чтобы схватить меня, накинься они все вместе одновременно.
Однако по какой-то непонятной мне причине — и этого я понять не могла — они не делали этого, предпринимая только отдельные разрозненные наскоки, будто их сдерживало нечто большее, чем просто мое неуклюжее оружие. А затем в моей голове начала вырисовываться мысль, что, наверное, их больше всего беспокоит грифон. И я решила рискнуть, хотя, возможно, и лишаясь при этом определенного преимущества, но ведь если я буду продолжать бить по воздуху, то рано или поздно усталость одолеет меня, да и рука уже начинала ныть от постоянных попыток предвосхитить атаки.
О, если бы я только знала побольше о природе Могущества, которым обладал этот шар! Да, однажды я уже видела его в действии, но тогда он оживлялся кем-то, знающим, как обращаться с подобной энергией. Слова Пивора, что это ключ для меня, промелькнули в моем сознании. Сейчас мне, увы, был нужен не ключ — но оружие.
Держа пояс в одной руке, я наклонила голову, чтобы снять цепочку с шаром, и принялась размахивать этим импровизированным хлыстом, хотя и меньшим по длине.
Но едва я стала крутить им над головой, как к моему большому удивлению от этого получился такой же результат, как от размахивания горящим факелом. Последовала вспышка света — и в этом ослепительном сиянии грифона не стало видно, а испускаемые им лучи дали такое освещение, на которое я не смела и надеяться.
Впервые за все время я ясно увидела своих врагов. В высоту они едва достигали мне до плеча. И хотя они поспешно попятились назад, правда, оставаясь лицом ко мне, вытянув перед собой руки — или лапы — и размахивая ими в мою сторону, будто их желание покончить со мной было таким сильным, что они должны были продолжать хотя бы махать этими обрубками рук, заканчивавшимися огромными серпоподобными когтями. Их тела покрывала какая-то щетина, казавшаяся грубее меха или волос, больше напоминая корни, а в округлых черепах имелись глубокие глазницы, и как мне показалось они были совсем пустыми. Физиономии же их больше походили на морды, не слишком отличаясь от морд гончих псов, со зловеще выглядевшими огромными клыками, намекая на то, чем они питались.
При ослепляющем свете шара они извивались, усмиренные, поднимая лапы кверху, чтобы прикрыть глазницы, одновременно визжа и вопя, будто я подвергла их ужасным мучениям.
А затем, перекрывая весь этот шум, раздался один долгий пронзительный свист. И от него я ощутила боль в ушах — такую резкую, словно нож прошелся по моей голове.
И тут же все эти создания повернули свои поникшие головы в сторону свиста. А потом стремглав бросились прочь за границы видимости в привычную для них тьму. Я слышала топот их ног, а затем вновь наступила тишина. Значит, я отразила их атаку! Но только торжества от этого я не испытывала, уверенная, что это ТОЛЬКО начало, и эти подземные обитатели еще обязательно вернутся. Из чего следовало, что я должна найти путь наружу, прежде чем они вновь воспрянут духом и рискнут попытаться напасть на меня.
Я поднесла шар вплотную к стене, вдруг там обнаружится щель, понимая, что лучше уж отправиться в неведомую темноту, чем оставаться здесь.
Этот свист… существа отреагировали на него, как гончие на зов хозяина. И вполне может быть так, что эти создании являются орудием или слугами кого-то еще, несомненно, гораздо более опасного. Но зачем было их отзывать, когда от них требовалось только разорвать меня на части и… Если бы только не… Я ощутила в руке тяжесть грифона. Если бы только я знала!
Я прислонилась одним плечом к стене, прижав шар к себе с другой стороны. Теперь, после этой внезапной стычки, такой недолгой, у меня болели рука и все тело, и я с удивлением обнаружила, что меня шатает, будто совсем лишь недавно я встала с постели после тяжелой и долгой болезни. Я вдруг осознала, что уже давно ничего не ела. Жажду-то я утолила. Но вот где взять еду, чтобы пополнить мои силы?.. Где в этой темной пещере искать ее?
Стена, казалось, никогда не кончится, пока я, шаркая, медленно передвигалась вдоль нее, через каждые несколько шагов останавливаясь, чтобы прислушаться, не в силах избавиться от страха, что в следующий раз эти обожающие мрак существа могут и не наброситься на меня с такой уверенностью в успехе, а просто украдкой дожидаться в каком-нибудь месте. Шар вбирал в себя тепло от моего разгоряченного схваткой тела, и меня стала пробирать дрожь. Я некоторое время смотрела на него сверху вниз, чтобы успокоить себя его свечением, теперь тусклом, как и раньше. Грифон опять стал виден, а в его глазах, создавалось впечатление, разгорался огонек. Встретившись с ним взглядом, я внезапно осознала, что что-то шепчу ему.