— Я все еще жду объяснений, почему… и как… ты проломил крышу моего сарая, — сказала женщина, нарушая неловкое молчание.
— Это… длинная история, — сказал Роуэн чистую правду. Долгая история, которую трудно рассказать.
«Особенно, раз она человек».
Он мог чувствовать это — она не оборотень. Как и огромная собака, сидевшая рядом на диване, определенно была просто собакой.
Они не имела представления ни об одной из вещей, которые ей нужно знать, чтобы история имела смысл. Женщина не знала ни о Патрульном Корпусе Оборотней, ни об их работе по привлечению к ответственности криминальных оборотней.
— Держу пари, — сказала она ровным голосом. Затем вздохнула. — Ладно. Раз это такая долгая история, полагаю, лучше сначала разобраться с некоторыми вещами. Я Эмилия… Эмилия Лопез. А твое имя?
— Роуэн. Роуэн Стэнтон. — Это было легко… хотя Роуэн скривился, осознав, насколько нелюбезно себя повел. Падение и удивление от встречи с ангелом, стоящим перед ним, заставили его забыть о хороших манерах. — Пожалуйста, прими мои извинения. Я причинил тебе много проблем.
Эмилия удивленно моргнула.
— Никаких проблем, — сказала она. — Просто хочу знать, что ты здесь делаешь. И почему бродишь без куртки в такую погоду.
Роуэн прочистил горло. На этот вопрос ответить уже тяжелее.
Ему действительно следовало накинуть куртку перед выходом из квартиры. Но на насущный вопрос, как он оказался в ее сарае, у него не находилось объяснений.
Но и лгать было неудобно.
Колеблясь, он изучал ее лицо. Темные волосы Эмилии были длинными и слегка вьющимися, но из-за сырости от снега они завились в колечки вокруг лица. Ее щеки раскраснелись от ледяного ветра, контрастируя с медовой кожей. Но именно ее глаза первыми его покорили — и именно они заставили его подумать, что он смотрит на ангела. Черные и бездонные, он чувствовал, что может в них провалиться.
На ней был толстый шерстяной свитер, но он не скрывал ее соблазнительные изгибы.
«Она прекрасна».
Хотя это не могло быть единственной причиной, почему его к ней тянуло. Роуэн в свое время повидал множество красивых женщин, но ни одна из них не привлекала как Эмилия.
Казалось, его грифон выпрямился и обратил на нее внимание… и ему понравилось увиденное.
«Я хочу узнать о ней побольше, — говорил он, дергая его сердце. — Расспроси ее».
«Я не могу сделать это прямо сейчас, — ответил Роуэн. — И ты это знаешь».
Не могло быть более неподходящего времени: в конце концов, он только что совершил аварийную посадку на ее собственность. Тот факт, что она не заперла его и не вызвала полицию, уже был маленьким чудом, и он понимал, что такое лучше ценить.
Но понимал, что не сможет сказать ей правду об истинной причине его появления здесь.
Во-первых, она никогда бы не поверила ему, даже если бы он попытался. Было достаточно странно рассказать о свое второй ипостаси грифона, не говоря уже о существовании оборотней во всем мире. Вероятно, она примет его за сумасшедшего… и, честно говоря, он не стал бы винить ее за это.
Во-вторых… ну.
Оборотни были скрытными. Если Роуэн расскажет о себе, ему придется рассказать обо всех.
«Однако ты можешь ей довериться, — заговорил грифон. — У нее доброе сердце Мы можем сказать».
Роуэн признался, что это похоже на правду. Она помогла ему, хотя немногие решились бы на такое.
«Но все же…»
— Я… боюсь, что у меня нет возможности рассказать всю историю сейчас, — наконец сказал Роуэн, осознавая, что пауза в разговоре слишком сильно затянулась.
Эмилия посмотрела на него, выгнув бровь.
— «У меня нет возможности» означает, что ты не можешь или не будешь?
— Я… не могу. Извини. — Технически это было правдой. Секрет существования оборотней ему не принадлежал, чтобы его раскрывать… какой бы красивой и доброй Эмилия ни была.
Но все же сама мысль о том, чтобы что-то от нее скрывать, терзала его совесть так, как никогда раньше.
В конце концов, он привык скрывать свою личность. Ему приходилось работать под прикрытием, поскольку часто выслеживал и привлекал к ответственности оборотней-преступников.
Большинство оборотней хотели просто мирно жить, не привлекая к себе внимания. Как правило, они жили группами с другими оборотнями, но большинство не испытывали враждебности к людям.
«Но когда они…»
Когда оборотню взбредает в голову создавать проблемы, результаты разрушительны.