Кайху не оставалось ничего иного. Под властным взглядом своего султана он был вынужден всё же согласиться на непомерные проценты и довольно-таки скромную сумму ссуды, хотя вся его натура противилась такому исходу. Хотелось лишь надеяться на то, что война с Као принесёт свои плоды и султанату удастся в обозримом будущем получить от островного государства часть флота, рабов или обширный кусок земель.
И визирю уже казалось, что всё возможное с посольством было обсуждено, но нет, вот не прошло и дня, как толстобрюхий хан опять желал встречи.
- До нас дошёл слух, что сегодня в Иль-Атам привезут настоящего грифона. Неужели это правда? - лениво улыбнулся Меканзи.
Кайх на секунду даже растерялся. Он-то думал, что посол желает поговорить о делах, а тот позвал к себе визиря султана, как какого-то мелкого служку, лишь надеясь узнать последние городские слухи. Какая нелепость!
- Да, - резко обронил Имрэ Кайх, едва вернув себе самообладание.
Послы зашептались между собой, наполнив всю зелёную залу глухим невнятным шумом.
- В наших краях не водятся такие создания, - поделился хан, вновь опускаясь за стол и подцепляя длинными ухоженными ногтями сушёный финик. - Насколько мне известно, в ваших тоже?
- Верно. Этого грифона изначально заметили возле самой границы. Очевидно, он оказался в наших землях случайно. Может, его принесли морские ветра, либо он сбился с пути или ослаб от долгого полёта...
- Или, может быть, это воля духов? - невнятно пробормотал хан, пережёвывая финик. - Мы бы желали увидеть диковинного зверя.
- Это осуществимо, - быстро ответил Кайх. - До захода солнца грифона уже выставят на базарной площади, где любой желающий сможет осмотреть зверя.
- Нет-нет-нет, визирь! Вы меня не поняли! Ещё не хватало посольству идти на рынок, толкаться с чернью, чтобы взглянуть краем глаза на грифона! Нет! Мы желаем, чтобы зверя доставили прямо ко дворцу!
- Это куда сложнее...
- А лучше, пусть султан распорядится, чтобы редкого зверя после публичного показа отправили в дар нашему мудрому кагану! Он любит собирать чучела необычных тварей, и грифон стал бы украшением его собрания... А ваше государство тогда могло бы рассчитывать на куда более приятный процент.
Последние слова хана взбодрили Кайха гораздо больше, чем всё, что Меканзи произнёс за прошедшие сутки. Он на миг позабыл о головной боли. Если это была не его счастливая возможность вернуть себе уважение султана после провала переговоров, то Кайх даже не знал, как это тогда можно было назвать.
- Я сделаю всё возможное, - торопливо ответил визирь, на ходу прощаясь с посольством и возвращаясь обратно в рабочие покои. Меканзи проводил его чуть насмешливым взглядом и спокойно приступил к чаепитию, при этом блаженно почёсывая босые пятки.
- Немедленно привести мне самого расторопного гонца, что есть сейчас во дворце! - едва оказавшись на пороге комнаты, с рычанием потребовал Кайх и устало упал в кресло. В коридоре и соседних помещениях послышался топот ног - слуги оживлённо забегали, отправляясь исполнять приказ. Никто из них не желал попасть под руку визирю, когда тот был не в духе. А стоявшее в воздухе напряжение чувствовали все.
Кайх тяжело вздохнул и выглянул в окно, где далеко за пределами дворца и города виднелась пышущая жаром пустыня. Где-то там в железной клетке медленно волокли по песку пленённого грифона, который как ничто другое был сейчас нужен Кайху. Ему вообще следовало ещё столько всего сделать, а головная боль вновь дала о себе знать, сковав голову раскалённым обручем.
***
Полозья неохотно скользили по песку, и верблюды давно выбились из сил, но у Башаза не было других идей, как ему стоило перевозить огромного и разъярённого грифона в подобных условиях. В конце концов, в его задачу, как главного ловчего султана, входило выслеживание или поимка приглянувшихся правителю зверей, а никак не решение вопросов, связанных с их транспортировкой. Но почему-то эта часть дела тоже в итоге легла на его плечи.
Башаз в который раз обернулся, чуть придержав верблюда, чтобы удостовериться, что всё было в порядке. Он скользнул взглядом по своим уставшим и измотанным после долгого перехода людям и привычно осмотрел клетку, особенно много внимания уделяя угловым креплениям и натянутым канатам, которые удерживали грифона внутри на одном месте. Зверь давно устал, как и его пленители: последние несколько часов он истратил все силы на пронзительные крики и попытки дотянуться клювом до верёвок и теперь лишь покорно лежал, прикрыв глаза и безвольно опустив мощные крылья вдоль тела.
Зной и жажда изводили его, но даже в подобных условиях в звере по-прежнему чувствовалась грация и сила - Башаз не уставал удивляться этому. Впервые за свою жизнь ему, лучшему из охотников на службе у султана, удалось пленить такого величавого хищника. Обыкновенно в этих засушливых и жарких краях не водились подобные звери. Башаз гордился собой, пусть выслеживание и охота на заплутавшегося в пустыне грифона дались ему нелегко. Он был немолод, и больное колено дало о себе знать в первый же день, как он залёг в укрытие для слежки. Теперь боль превратилась в настоящую муку, на ногу невозможно было ступить, и Башаз предпочитал вообще не спешиваться с верблюда. Ему не терпелось быстрее добраться до Иль-Атам, выдохнуть с чистым сердцем и заслуженно отдохнуть: сходить в хаммам, распарить ноющее колено и обернуть его смоченными в лечебных отварах повязками.