Я моргнула.
— Думаешь, этот Ноланд возьмет твоего грифона и вышвырнет тебя вон, если ты не привяжешь его к себе?
Майкл побледнел, и кровь капала со стрелы в его плече, растекаясь по рубашке. Он провел рукой по влажному лбу. Зеха смотрела на него, не мигая.
— Нет, не глупи, но в данный момент, исключительно благодаря твоему идиотизму, я должен бежать из гор, как только закончу свои дела здесь. Если ты уйдешь… от меня несет добычей. Зеха уже будет искать мою плоть, чтобы закончить ритуал…
— Она убьет тебя, если мы уйдем. Она не просто возьмет кусочек, если ты попытаешься предложить ей свое тело, — прошептала я.
— Это не наша проблема, Тайрин, — напомнила мне Элла. — Он сам во всем виноват. Ритуал всегда требовал человеческого сердца и кусочка его, и магия добьется своего.
— Что ты знаешь о магии? — Майкл сделал шаг вперед, но движение задело его рану, и он остановился, морщась от боли.
— Явно больше, чем ты. Я знаю, что лучше не вмешиваться в это, когда оно не было даровано Богами.
— Боги ценят тех, кто борется, — возразил он.
Почти жалобно прощебетала Зеха, напоминая остальным о присутствии зверя, готового разорвать мне горло. Однако она не смотрела ни на меня, ни даже на Майкла. Ее взгляд был прикован к тропинке, по которой мы с Эллой пришли. Мы обратили наше внимание в этом направлении. Эдит и свита наемников стояли там… но не все, отметил я. Я окинула взглядом поляну и заметила еще четверых среди окружающих нас деревьев. Мой взгляд вернулся к Элле как раз вовремя, чтобы увидеть, как она кивнула матери, которая кивнула в ответ, ее глаза сияли от гордости.
Облегчение и беспокойство захлестнули меня, заставляя мои кости чувствоваться легкими и воздушными. Она рассказала им. Она все спланировала. Мы были в безопасности, но теперь Майклу предстояло отправиться на погребальный костер.
— Элла…
Она посмотрела на меня, и улыбка исчезла с ее губ, но когда она заговорила, то обратилась к Майклу и повернулась к нему лицом.
— Майкл, сын пастуха Карпатских гор в Нофгрине, ты обвиняешься в убийстве скота твоего соседа и отца, в жестоком нападении на Бетани, дочь Сюзанны из Карпатских гор в Нофгрине, — голос Эллы был бесстрастным и официальным, и мой желудок сжался от ее последней атаки. — А также в покушении на свою сестру Тайрин, дочь пастуха из Карпатских гор в Нофгрине.
Майкл дико переводил взгляд с одного наемника на другого, облизывая пересохшие губы.
— Я был избран учеником мастера Ноланда, доверенным советником короны… все, что я делал, было после его учения!
— Мастер Ноланд, хоть он и слуга короны, берет под свой контроль проекты, которые корона не одобряет, Майкл, — сказала Эдит.
С этими словами она сократила разрыв между собой и дочерью. Зеха прорычала и поглядела на все новых людей, входящих в ее пространство. Эдит сухо подняла бровь, когда каждый вооруженный человек вокруг нас поднял свое оружие. Майкл бросил на нее угрюмый взгляд и тихо зашептал. Грифон посмотрел на него, на нас и снова на него. Потом медленно легла, подергивая хвостом.
Обеспокоенный тем, что Майкл, будучи ранен, не сможет сосредоточиться достаточно хорошо, чтобы удержать Зеху от паники и нападения на всех нас, я сделала все возможное, чтобы дать животному свою собственную успокаивающую энергию. Она смотрела на меня большими задумчивыми глазами, вертя головой из стороны в сторону. Я сглотнула. Я не могла сказать, действительно ли я что-то делаю, или это просто совпадение, что она только прочно обосновалась на земле.
— Я знаю больше мастера Ноланда, чем ты. Он убийца и манипулятор. Вероятно, он что-то сделал с твоим мозгом, заставив тебя эффективно уничтожить любого, кроме него, — Майкл открыл было рот, чтобы возразить, но Эдит перебила его. — Как бы то ни было, королевское правосудие не пощадит тебя. Если мы приведем тебя к мастеру Ноланду в кандалах, он откажет тебе и конфискует твоего грифона как опасный магический эксперимент.
— Вероятно, именно это он и имел в виду с самого начала, — Калеб остался у входа на поляну, но его ровный голос легко пророкотал через расстояние между нами.
— Ты ошибаешься! — крикнул Майкл надломившимся голосом. Крылья Зехи согнулись беспокойно, и перья на ее шее поднялись. Я что-то прошептала ей, опустившись на колени так, чтобы мои глаза оказались на одном уровне. Связанная, она больше походила на испуганную кошку, чем на злобное чудовище.
— Мы не ошибаемся, мальчик, — в интонации Эдит не было злобы. Скорее, что-то похожее на жалость затеняло ее глаза. — Мы видели гораздо больше, чем ты. Тебя одурачили… и одурачили как следует.