— Извини, меня это тоже беспокоит. Я скоро найду ответ, обещаю. Иди и помоги отцу.
— Тебе не нужен ответ, мама, — я наклонилась в седле и поцеловала ее в щеку. — Что мне нужно сделать, так это подраться с ним, как в детстве. Если ты помнишь, я очень хорошо умею выбивать дурное настроение из моего дорогого брата.
Я ударила пятками, и Крепышка рванула вперед.
— Не дерись с братом! — крикнула мне вслед мать, в ее голосе смешались веселость и предостережение. — Я серьезно! Ты слишком взрослая, кто-нибудь пострадает.
Я помахала ей не оглядываясь, и повела Крепышку к дороге. Поворачивая направо, в сторону поля, я старалась не упустить из виду знакомую грязно-белую овцу. По обеим сторонам дороги росли кусты, и по большей части их возделывали поколения фермеров, создавая густую живую изгородь, которая удерживала на тропе всех, кроме самых упрямых животных. Тем не менее, были места, где овца могла проскользнуть, чтобы порезвиться в тенистом лесу. Мне хотелось, чтобы Наг была достаточно проворна, чтобы пойти со мной. Она была ветераном охоты за заблудшими овцами, и ее нос был лучше моих глаз.
Утро было пасмурным, и дождь действительно продолжал идти, тихо, но упорно. Я поймала себя на том, что жалею, что не захватила с собой широкополую промасленную шляпу и не надела промасленный плащ поверх шерстяной одежды. Конечно, мне было тепло, но скоро я промокну насквозь, и вряд ли одежда высохнет к тому времени, когда я снова выйду на улицу. Если я собиралась отвезти маму в город, она точно не успеет.
Я была уже на полпути к полю, а овец нигде не было видно, и отца тоже. Вода, однако, стекала по моим штанам и сапогам. Поджав пальцы ног, я получила в награду хлюпающий звук. Я заскулила и вытерла глаза от дождя.
— Тайрин. — Я чуть не выпала из седла, когда из леса появилась тень. Это был отец, поняла я, достаточно расслабившись, чтобы успокоить Крепышку, которую напугала.
— Где твой брат?
— Он пошел в город, на всякий случай, — пробормотала я. — Где Тесс и собаки? — я посмотрела вверх и вниз по дороге. — Овцы?
Отец мрачно улыбнулся, перешагнул через нижнюю часть изгороди и присоединился ко мне на дороге.
— Они в поле. Брукс и Бенджи держат их крепко, а Тесс привязана. Я хотел быть уверенным, что ничего не упущу в этих деревьях. Мне показалось, я что-то видел, когда выходил, а мы все еще не нашли одну. Ты не видела ее по пути сюда?
— Нет, извини. Я не видела. Я уже начала волноваться.
— Не стоит. Это был не грифон. Это все проклятое невезение богов, оно и только. И все же, благодаря тебе, нам повезло, что мы выехали пораньше.
— Но охота, — сказала я неубедительно.
Отец искренне улыбнулся.
— Охота не слишком пострадает в мое отсутствие, и им придется пройти мимо нас, чтобы я мог сказать им, что меня там не будет, и предупредить, чтобы они присматривали за нашими заблудшими овцами. Давай, помоги мне отвести овец домой. Надеюсь, твой брат вернется с последней.
Возвращение к овцам, а затем привлечение овец к сотрудничеству можно было бы назвать в лучшем случае изнурительным. Мы остановились, чтобы поговорить с охотниками, когда они направились к нашему полю. Задача удлинилась, поскольку отец был вынужден дважды заверить Гленна, что это не очередное нападение грифонов. Однако, несмотря на все это, Майкл не вернулся к тому времени, когда мы пришли домой. Мы с отцом загнали овец в сарай, где мать и Наг тоже отправили овец из загона, и присоединились к ней в доме. Бекон с рассвета остыл, но когда мы вошли, мокрые и подавленные, она начала жарить куски, которые не успела приготовить. Мы сбросили мокрую одежду и повесили ее у камина в гостиной, который она разожгла, и принялись за холодный бекон.
— Одна пропала, — задумчиво произнесла мама. — Все не так плохо, как могло бы быть.
— К тому же у нас может не хватать одного сына, — проворчал отец.
— Скажешь, и он придет, — пробормотала я, когда задняя дверь со скрипом открылась. До костей промокший и похожий на кошку, которую бросили в стирку, Майкл ввалился в кухню, оставляя за собой следы грязи.
— Привет, — сказал он. Мне пришлось зажать рот рукой, чтобы подавить смешок. Как один человек мог вместить столько поражений в одно слово, было выше моего понимания.
— Ты промок до костей! Завтрак почти готов! — воскликнула мать, помогая ему снять верхнюю одежду, чтобы повесить ее у огня. Она прижала руку к его щеке, прежде чем он смог отстраниться. — У тебя липкая кожа.
— Полагаю, ты не нашел ни одной овцы? — спросила я, невинно хлопая глазами.