Решил выйти к морю, а там определиться, где порт. Направился против ветра, на запах моря. Море пахнет солью, водорослями, йодом. Запах сложный и невозможно разложить его на составляющие. На берегу виднелась небольшая рыбацкая деревушка. Люди суетились и толпились на берегу, на кольях висели рыболовные сети. Еще несколько лодок, причем с мачтами под косые паруса, болтались на легкой воде у деревянного низкого причала, уходившего на сотню аршин от берега в море.
Справа, в версте, Матвей определил порт, потому как виднелись парусные суда. Туда и направился. В порту всегда найдется разовая работа – что-то выгрузить, перенести. Выплаты небольшие, но сразу. При приближении оказалось, что все суда торговые, пузатые. Морские военные корабли корпус имели узкий для быстроты хода, а в бортах встроены порты для пушек.
Как всегда, в порту царила суета. По трапам скатывали бочки, несли тюки тканей, тащили ящики. Перекрикивались грузчики, ругались непотребной бранью боцманы и шкиперы. Отъезжали и подъезжали подводы, на которые грузили прибывший товар. Купцу невыгодно, когда простаивает судно. Быстро выгрузили, развезли по лавкам. И сразу в освободившийся трюм уже закатывают или опускают ручной лебедкой другой груз. Если порт умолкает, то только с наступлением темноты.
На подошедшего к причалу Матвея никто не обращал внимания. Матвей спросил проходящего мимо моряка, где можно найти работу. Моряк был не из рядовых. Высокие кожаные сапоги с отворотами, куртка из буйволиной кожи, которая не пропускает воду, на голове широкополая кожаная шляпа. Мореман с большой рыжей бородой, во рту трубка.
– Ступай за мной! – пробурчал моряк.
Он оказался шкипером одного из судов.
– Помогай выкатывать бочки с маслом!
Бочки из трюма по наклонному трапу выкатывали на палубу, затем по другому трапу скатывали на берег, придерживая веревкой. Бочки большие, по полсотни ведер, тяжелые. Если бочку не удержать, покатится, наберет скорость, и ежели не успеет отскочить работник, так с ног собьет, ребра переломает, а то и вовсе жизни лишит. Работы Матвей не боялся, был парнем физически сильным, выносливым. Но к концу разгрузки вспотел, устал, пальцы рук мелко тряслись от напряжения. Зато получил от шкипера пять медяков.
Солнце уже краешком диска коснулось воды. Еще немного – и стемнеет, надо искать ночлег. При любом порте города всегда ночлежки есть на любой вкус – подороже, получше и подешевле, а то и топчан предоставят в общей комнате на двадцать человек. Матвей заплатил за топчан одну монету. Вещей при себе у него не было, украсть ничего не могли, но ночлежка давала укрытие от ветра и сырости. Снимали места люди, желавшие подработать в порту, не имевшие постоянной работы, зачастую не имевшие семьи, выпивающие. Еще не дно, не бродяги, но близко. Матвею нравы здешние не по душе. До полуночи проходили разборки, ссоры среди подвыпивших мужчин. Спать всем мешали, пока не встал здоровяк. Двумя ударами больших кулаков отправил спорщиков в нокаут и грозно сказал:
– Будет кто еще мешать отдыху, отправлю на корм рыбам!
Видимо, крутой нрав здоровяка знали и ослушаться не посмели. Наступила желанная тишина, а вскоре и храп мужских глоток. Утром те, кто перебрал вчера с выпивкой, трясли головами, рожи помятые, глаза залипли.
Матвей отправился в харчевню по соседству. Привык с утра завтракать. В меню жареная на вертеле рыба, лепешки, вино. Сейчас бы горячего чая да пирог с яблоками. Пироги маманька делала просто восхитительные. Но пришлось довольствоваться рыбой. Мелкая, костлявая, но вкусная и дешевая. Рыба, две лепешки и глиняная кружка вина обошлись всего в одну монету. Матвей уселся на лавку подле харчевни. Надо решать, что делать. Искать крупный город, где есть аптека? Либо еще день-два поработать, чтобы деньжата были? Вопрос решился в одно мгновение. На припортовой площади остановилась карета. Кучер привстал на козлах.