Annotation
Ливина Евгения
Ливина Евгения
Григ, Мунк и тролли
Мунк, Григ и тролли
дневник
14 июля
восьмой день путешествия
После пары неудачных попыток паром, наконец, неуклюже пришвартовался к причалу и мы подсуетились, чтобы сойти в числе первых. Миха не спеша катил свой чемодан и постоянно озирался, ожидая увидеть плохо спрятавшихся сотрудников наркоконтроля. Мы со Стасом поочередно натыкались на его багаж и долбали его в спину, чтобы пошевеливался.
Представляю, какая получилась бы ржачная новость: "Трое студентов из Москвы задержаны в порту Осло по подозрению в хранении и перевозке марихуаносодержащих печеней (не знаю, насколько печеньки содержали именно эту траву, мы по-голландски ни хрена не понимаем и то, что написано на пачке не читали, поэтому все сказанное насчет состава кондитерских изделий - это лишь наши предположения). Молодые люди не смогли доказать свою непричастность к тридцати шести упаковкам, в равных долях найденным в чемодане, рюкзаке и дорожной сумке. Туристы задержаны, в настоящее время находятся в участке и ожидают экстрадиции на родину".
В общем, в гнусном состоянии страха разоблачения, мы подошли на пункт проката автомобилей. Медлительная блондинка долго ковырялась с оформлением, проверяла водительские права и кредитную карту. Не прошло и часа, как мы дождались ключей от тачки. Она торжественно выдала их Стасу и, белозубо улыбнувшись, сказала: "Welcome to Norway".
Первым делом мы прокатились по городу и поняли, что делать нам там совершенно нечего. Можно было бы походить по кафешкам и сплавать на пароме на острова, чтобы посмотреть музеи, но у нас был жесткий денежный лимит. Мы побродили по центру и отправились на поиски супермаркета. По дороге Миха заметил странное графити на заборе. Стас разглядел надпись наверху - "Мунк".
- Может это кличка чувака, который рисовал, - предположил Миха.
- Да, сто лет назад, - посмеялся я.
- Какие сто лет? Я имею ввиду того, кто сделал графити.
- Того, кто сделал графити, зовут Андрес, смотри сюда, - я ткнул пальцем в подпись под рисунком.
Стас достал свой смартфон, чтобы погуглить инфу про Мунка.
- Норвежский художник, - прояснил он, пролистывая статью.
- И кто это? - Миха показал на картинку, - Вот, что это за хрен? Он человек или инопланетянин? Кто это?
- Что написано про картину? - спросил я Стаса.
- Называется "Крик". Художник, оказывается, вдохновился красным цветом залива Осло на закате. А "крик" потому что, он вдохновился на том месте, где недалеко находилась психушка, в которой кричали пациенты.
- Жуть какая-то, - пробурчал Миха, - Аж до мурашек.
- Так что это за персонаж? - я никак не мог врубиться в замысел творца, в смысле художника, нарисовавшего этот непонятный портрет.
- Символ агонии природы, - Стас выдавил новую порцию инфы, прокручивая статью в телефоне, - Предчувствие о том, что людям грозит катастрофа. Мотивы тревоги и отчаяния.
- Ладно, погнали отсюда, - сказал Миха, - Что прилипли? Там не Джоли в бикини нарисована.
15 июля
девятый день путешествия
Вчера мы домчались до заповедника Рондане и поставили палатку возле какой-то турбазы на плато. Когда я проснулся и вылез наружу, то увидел многокилометровые просторы горчичного цвета мха, кривые кустарнички и смятые, как фольга от шоколадки, верхушки гор. Необычная природа. Но настроение подпортилось кусачей болью. Все-таки спать в палатке - это то еще испытание. Спина болела, как будто меня прокрутили в мясорубке. В Амстердаме мы остановились в хорошем отеле, в котором, правда, не работал wi-fi и мы по этому поводу там маленько пошумели. Теперь это выглядело как придирки.
Когда остальные встали, мы позавтракали чипсами и колой и отправились далее по маршруту - к дороге троллей.
Тут надо бы дать какие-нибудь описания. Типа: многочисленные водопады струились по скалистым ущельям, стекали потоками в реки или растворялись в гладкой воде фьорда. Деревянные дома местных с крышами уложенными травой и прочей растительностью переносили нас в вымышленные миры скандинавских саг. Казалось, что из дверей какого-нибудь вот такого дома сейчас выйдет одноглазый Один и пригласит выпить с ним темного пива. Ну, как-то так. В общем, ехали и восхищались. Кроме шуток, реально восхищались.
Итак, добрались до первой точки - прокатились по Трольстингену. Ну, как прокатились: поднялись по серпантину вполне себе плавно извивающейся дороги наверх, на гору. С вершины были видны все зигзаги этой дороги и раскрытое, как книга на половине, ущелье. Пробежались по магазинчику с сувенирами и двинули дальше, к Гейрангерфьорду.
Проезжали через перевал. Поразили мощные потоки воды, стекающей по скалам с ледников. Красиво. Цепляет.
Спускались с высокогорья, когда Миха закричал со своего "заднего места":
- Пацаны, там тролли. Я троллей видел. Вон бегают на вершине. Тормози.
Стас резко срулил на обочину и мы посмотрели в окно.
- Ну и где? - спрашиваю.
- Такие маленькие человечки типа гномов. Чё-то суетились там, копошились, - объяснил Миха.
Мы обернулись. Оказывается, он доедал пачку печенья.
- Ты сам - тролль, - крикнул на него Стас и выехал на дорогу.
- Да я правда видел.
- Давай, откладывай до ночевки. Сейчас еще блевать начнешь, всю машину загадишь, - сказал я. Но этот козлина посмеялся и продолжал сыпать зеленоватыми крошками на сиденье.
На ночевку мы остановились у Гейрангерфьорда - разбили палатку на утесе над самой водой. Вечером думали, что пойдет дождь; небо было серое и грустное, как московская зима. Но даже не сбрызнуло. Зато порадовали сумерки. Здесь на самом деле летом не бывает ночи, просто не темнеет.
По фьорду плыл паром. Такой белый, с тремя палубами - большой круизный. Он плавно раздвигал зеленые воды фьорда и периодически гудел, развлекая ползающих в его чреве пассажиров. Внезапно, по воде пошла рябь. Нечто из глубины погнало волну и по образовавшемуся течению стало ясно, что за паромом кто-то плывет. Я заметил извивающееся в воде темно-серое чешуйчатое тело. Над водой поднялась большая змеиная голова (ну размером где-то с весельную лодку); монстр пару секунд плыл параллельно парому, а потом ушел под воду. Затем змея снова вынырнула, но на этот раз она поползла по корпусу наверх и стала наматывать свое скользкое тело кольцами на судно. Туристы в панике суетились на палубе, а озерный монстр продолжал обвиваться вокруг парома. Змея начала сжимать объятия, судно затрещало, залязгало металлической обшивкой, и треснуло пополам. С палубы, как крошки со стола, полетели пассажиры. Паром поломался надвое и вместе со змеей за считанные секунды ушел на глубину.
- Паром утонул! Завтра по телику покажут, - выпалил я, вскакивая на ноги.
Миха и Стас странно посмотрели на меня. Не понравилось мне выражение их физиономий, оно было какое-то тупое.
- Серега, расслабься. Попей водички. Там не было парома, - в глазах Михи читалось сочувствие.
У голландских печенек был быстрый, но непродолжительный эффект. Пацаны доедали вторую пачку и запивали вскипяченным на костре чайком. Надо бы узнать у того, кто "сечёт" по-голландски что там все-таки за состав.