Иной точки зрения придерживался Михаил Игоревич. Он отстаивал христианство и уж тем более не признавал обвинений в сионизме, т.к. сам наполовину являлся евреем. Поэтому они порой подолгу спорили вечерами, подойдя к разделявшему их участки забору каждый со своей стороны. Михаил Игоревич доказывал, что православие есть оплот мудрости и добра, а Зелигер крушил и высмеивал его доводы. «Посмотри на ваших иерархов!» – говорил он. «Стоят, как на подбор! С огромными брюхами, будто беременные все! Не иначе, это от строгого поста и праведной жизни бывает!» Иное дело язычники! Мы сохраняем истинную связь с природой, с родной землей, нашей матерью и кормилицей! Мы знаем подлинную жизнь! Нас не обманешь жидовскими мифами!
Спор с Зелигером всегда оказывался нелегким делом. В течение каких-то сорока минут он успевал вспомнить историю Руси с момента ее зарождения, привести кучу доводов насчет русского характера, рассказать о всемирном сионистском заговоре, многократно задать риторический вопрос «Почему русский человек должен поклоняться еврейскому Богу?» и т.д. и т.п. Когда аргументы метафизического плана исчерпывались, Зелигер переходил на бытовую тематику, рассказывая про огромные коттеджи и шикарные автомобили православного духовенства, которые он знал наперечет, будто лично следил за каждым иерархом.
Михаил Игоревич старался не остаться в долгу и как мог контраргументировал, но не всегда успешно. Ему это было объективно сложнее. Если Зелигер в прошлом – учитель истории, то Михаил – инженер по газовому оборудованию, и его профессиональное образование никак не помогало ведению культурной дискуссии. Так, в прошлый раз Зелигер победоносно завершил спор словами: «Вот ты – целитель, экстрасенс! Как же ты можешь быть православным? Как можешь ты призывать ко Христу? Ведь твоя церковь таких как ты анафематствует! Послушай ваших вещателей – товарища Дворкина, например! Им дай волю – они не только все ваши книги сожгут, но и тебя на костре поджарят! Если ты хоть немного понимаешь православную церковь, то знаешь, что быть экстрасенсом, астрологом, целителем и т.п. и одновременно православным – совершенно и решительно невозможно!!! Это тебе любой священник подтвердит!»
Однако настоящий конфликт возник у них вовсе не на идеологическом поле, как можно было бы ожидать, а на поле картофельном. Их дома стояли на окраине села и земли имелось в достатке. За большими яблоневыми садами, соток по 30 в каждом, они нарезали себе продолговатые участки, где и сажали картошку. Выращивать картошку было очень выгодно – посадка, окучивание и уборка осуществлялись автоматически, совхозной техникой и совхозными же механизаторами, которых они недорого нанимали «слева». Продажа тоже не отнимала много времени – сдача урожая происходила оптом в магазин. Таким образом, без чрезмерных усилий и накладных расходов, каждую осень они клали в карман кругленькую сумму.
Но возникла проблема в разграничении полей. Этой весной тракторист, спьяну, распахал небольшую межу, их разделяющую, и с тех пор Зелигер и Михаил Игоревич вовсю чесали репы, размышляя, где же проходит граница. Каждый из них подозревал другого в стремлении залезть на полметра на его территорию.
Надо отметить, что большого смысла в этой дискуссии не было, так как позади их участков все равно простиралась ничейная земля, которую можно распахивать сколь угодно далеко. Но спор, тем не менее, разгорался все сильнее. Теперь вечерами, проходя мимо их домов, соседи могли слышать не непонятные для них дискуссии на религиозные темы, а вполне ясную аргументацию.
– Видишь ли, Зелигер, распахивая твое поле, тракторист выбрал неправильный угол, в результате, если мы посмотрим с крайней точки около сада, то увидим, что линия твоей пашни постепенно, сантиметр за сантиметром, уходит на мое поле, и к концу уже вливается в него почти на два метра! – убеждал соседа Михаил Игоревич.
– Нет, Михаил, ты не прав, – возражал Зелигер. Смотри, все как раз наоборот. Тракторист действительно немного ошибся, но если смотреть вот с этой точки в направлении вон того дерева, ты ясно увидишь, что крайняя линия постепенно уходит влево, на мое поле. В результате это часть моего поля остается невспаханной, а на твою территорию вообще никто не залезал!