Когда советские солдаты водрузили красное знамя над рейхстагом и в Москве люди праздновали победу, товарищ Храпченко отдал приказ играть в театрах только комедии. Я звонил в каждый театр и спрашивал, что пойдет на сцене в этот великий праздник.
В МХАТ шла «Женитьба Фигаро», в ЦТКА— «Копилка» Лабиша, в Малом театре — «Пигмалион», в Театре имени Вахтангова — «Мадемуазель Нитуш», в Театре имени Ленинского комсомола — «Сирано де Бержерак», в Ленинградском театре комедии, у Акимова, — «Дорога в Нью-Йорк». В кино шел пошлый американский комический фильм «Тетка Чарлея». Это был день победы для народа, день поражений для нас, комиков. Нигде не оказалось советской, даже русской комедии, хотя бы Островского, чтобы поиграть ее в такой чудесный день. И тогда я надумал вернуться к сценарию.
Будучи уверенными, что скоро жить снова станет легче и веселее, мы решили еще раз «пострадать» и стали бороться за «Весну» не как за кинокартину, а как за праздник на нашей улице. (Из конспектов лекций по кинорежиссуре.)
Александрова все время, начиная с первых самостоятельных шагов, притягивала тема безграничных возможностей своего искусства. О чудесном цехе советской кинематографии он писал в статьях, говорил на лекциях и в интервью... В «Весне», вышедшей в 1947 году (авторы сценария Г. Александров, А. Раскин и М. Слободской), чудеса кино Григорий Васильевич показывает непосредственно на экране.
— Только на киностудии вы встретите вместе двух Гоголей, — с гордостью говорит один из главных героев комедии, кинорежиссер Громов (артист Н. Черкасов).
Или наоборот, добавим мы, только в кино одного актера, например Л. Орлову, вы увидите сразу в двух лицах. Комбинированные съемки, цвет, монтаж, музыка... Сколько здесь волшебных возможностей!
Кинематографу противопоставляется театр с его бросающимися в глаза условностями, для чего в фильм включены яркие, характерные сцены театральной жизни. Пышный балетный дивертисмент перемежается комическими зарисовками за сценой и в ложе директора. Если кино показано с невольным восхищением и даже умилением, то театр — с явной иронией. За куликами там нездоровая атмосфера, а на сцене претенциозный балет, невысокого вкуса оперетта... По выразительным возможностям и эмоциональной силе искусству кино нет равных! — как бы утверждает режиссер. Какую удивительную жизнь можно увидеть на киностудии! С какими ситуациями познакомиться! С какими неожиданными людьми встретиться!
Вот живой Пушкин читает свои неповторимые завораживающие стихи:
«Как грустно мне твое явленье,
Весна, весна — пора любви...
Какое томное волненье
В моей душе, в моей крови...»
Стихи, заметьте, про время года, вынесенное в название фильма. Немного настораживает минорное настроение...
За Пушкиным следует Глинка, исполняющий свой романс на слова друга:
«Я помню чудное мгновенье;
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты...»
Затем в результате резкого монтажного перехода на экране появляются демонстранты с развевающимися знаменами в руках. Вместо лирического романса звучит бравурный революционный марш:
«Товарищ, товарищ, в труде и в бою
Храни беззаветно отчизну свою...»
А возвышающийся над колоннами демонстрантов Маяковский декламирует:
«И я, как весну человечества,
Рожденную в трудах и в бою,
Пою мое отечество, —
Республику мою».
— Одна из постоянных проблем режиссера кино — найти удачный образ проходящего времени. Экранное время неидентично астрономическому. События в кино уплотнены и развиваются прерывисто. Между ними проходят дни, месяцы, иногда годы. Мало проинформировать об этом зрителя, надо выразить в кадрах те изменения, которые произошли во взаимоотношении героев, в их судьбе... (Из конспектов лекций по кинорежиссуре.)
В фильмах Александрова найдено немало оригинальных образов времени. И многие из них связаны с весной, как символом цветения и надежд, или с идентичными ей образами.
Так, в начальной сцене «Веселых ребят» проход Кости с колхозным стадом по поселку дан ранним утром, вместе с восходящим солнцем, когда пастухи выгоняют стада на пастбище. Этот рассвет должен был ассоциироваться с колхозами, которые только начали свое существование.
Премьера советского аттракциона в «Цирке» многозначительно назначена на канун весеннего праздника — Первое мая. Вот Кнейшиц увидел Мартынова в цирковой уборной Мери. Соперники враждебно смотрят один на другого через оконную раму. Стекло между ними медленно, замерзает, покрываясь узорчатым рисунком. Лето сменилось зимой, во взаимоотношениях соперников тоже похолодание. Потом ледяные узоры на стекле стаивают — весна. За окном открывается общий вид Красной площади, подготавливаемой к встрече Первомая.
В «Светлом пути» Таня поступила на фабрику чернорабочей, начала подметать цех. Поднявшиеся в воздух клочья хлопка органично сменились падающими снежинками. А те в свою очередь превратились в капли дождя. Вместо неприветливой зимы наступает оттепель. Весна, обновление и в судьбе героини — бывшая посудомойка стала активисткой фабкома.
События «Встречи на Эльбе» тоже происходят весной в молодом, пробуждающемся к новой жизни немецком демократическом государстве. И это неоднократно подчеркнуто в диалогах.
Как видим, мотив весны, пробуждения проходит через все творчество Александрова. В послевоенном фильме «Весна» режиссер решил снова воспользоваться этими емкими жизнеутверждающими образами...
После четырех лет военного лихолетья советский народ, выигравший историческую битву, засучив рукава, самоотверженно взялся за устранение тяжелых последствий войны. Торжество победы и стремление поскорее наладить нормальную жизнь. Этот общий дух и эмоциональный настрой, царившие в ту первую послевоенную весну, и выражала комедия Александрова как в названии, так и в оптимистическом, мажорном звучании фильма. Здесь весна трактуется прежде всего в традиционном смысле, как время надежд, солнца и улыбок...
Как известно, жизнь после войны налаживалась с большим трудом. Слишком велики были потери, слишком тяжелы нанесенные стране раны. Эти страницы истории советского народа, не менее героические, чем какие-либо другие, найдут отражение во многих последующих произведениях кино и литературы. Авторы «Весны» не ставили перед собой такой задачи. Действие они поместили на киностудию с ее искусственно воссоздаваемой жизнью, в музыкальный театр с его опереточными и балетными номерами и в институт по использованию солнечной энергии. Это научное заведение, тоже далекое от изучения действительных энергетических проблем того времени, по всей видимости, должно восприниматься как оригинальный образ яркого солнца и пробуждающейся весенней энергии. И называется оно не по-научному официально, а по-весеннему звонко: «Институт Солнца».
В «Весне» почти ничто не напоминает о трудностях послевоенных лет. В фильме не найдешь зримых деталей быта, присущих предыдущим работам Александрова. Несколько военных, проходящих где-то на заднем плане, в том числе женщины в военной форме, — это едва ли не единственная примета того времени, попавшая в объектив оператора фильма Ю. Екельчика.