Кто-то ахнул, на него зашикали. Наступила тишина. И в этой тишине четко и властно стал звучать мужской голос:
– Я, Джузеппе Калиостро, магистр и верховный иерарх сущего, взываю к силам бесплотным, к великим таинствам огня, воды и камня, для коих мир наш есть лишь игралище теней. Я отдаюсь их власти и заклинаю перенесть мою бестелесную субстанцию из времени нынешнего в грядущее, дабы узрел я лики потомков, живущих много лет тому вперед…
Словно в подтверждение этих слов из облака дыма возникло лицо графа Калиостро.
– О, я вижу вас, населяющих грядущее бытие! – воскликнул Калиостро и приветливо улыбнулся. – Вас, наделенных мудростью и познаниями, обретших память прожитых веков, хочу вопрошать я о судьбах людей, собравшихся в Санкт-Петербурге сего числа одна тысяча семьсот восьмидесятого года…
Несколько знатных особ обоего пола сидели вокруг стола и с затаенным дыханием следили за манипуляциями прославленного магистра. Тускло горели свечи. Тлели сандаловые палочки, распространяя оранжевый дым и благовоние. Калиостро стоял над огромным бокалом и напряженно вглядывался в красноватую жидкость, которая бурлила под действием тайных сил…
У ног магистра на полу, скрестив по-турецки ноги, сидела Лоренца.
– Я вопрошаю вас… – повторил Калиостро. – Вопрошаю!..
Бокал качнулся и сделал несколько едва заметных перемещений по инкрустированной поверхности стола. Снова кто-то восхищенно охнул. Сморщенная старушенция в белоснежном парике и многочисленных украшениях, облепляющих ее морщинистую шею, вдруг сорвала с мочки уха изумрудную подвеску и, протянув ее Калиостро, прошептала:
– Спроси, граф, у судьбы! Спроси! Долго ль мне носить еще это осталось?!
Лоренца проворно вскочила, положила подвеску на ладонь и передала Калиостро. Тот равнодушным движением швырнул ее в бокал. Всплеск жидкости отозвался высоким музыкальным аккордом. Камни опустились на дно и… исчезли, смешавшись с облачком пузырьков.
Калиостро, не мигая, уставился на поверхность розоватой жидкости. На ней, как на экране, стали возникать отдельные светящиеся точки, которые понемногу собрались в единую римскую цифру XIX…
– Девятнадцать! – воскликнул кто-то. И тут же кто- то прошептал:
– А как понять сие?
– Век грядущий, – нараспев произнес Калиостро. – Век девятнадцатый успокоит вас, сударыня.
Лицо старушки озарилось неподдельным восторгом:
– Ну, батюшка, утешил! Я-то помирать собралась, а мне вона сколько еще на роду написано. – Она засуетилась, лихорадочно сорвала вторую подвеску. – Спроси, милый, спроси… Может, замуж еще сходить напоследок?
Собравшиеся зашумели. Руки начали лихорадочно снимать с пальцев кольца, браслеты… Все это потянулось к Калиостро и его ассистентке.
– Спросите, граф… И про нас спросите!
– Мне сколько жить, граф?
– Имение продавать аль нет?
– Да погодите вы… с ерундой! – громыхнул какой-то генерал и, сорвав алмазный знак с груди, швырнул его Калиостро. – Про турок спроси! С турками война когда кончится?
Калиостро обвел всех невидящим взором, сделал шаг назади… исчез в дыму..
Наступавшие на него гости вскрикнули и отпрянули назад.
– Переместился, – ахнула старушка и перекрестилась. – Как есть начисто!
– Я здесь! – неожиданно сказала Лоренца абсолютно мужским голосом. – Вопрошайте! Вопрошайте!
Она проворно вскочила, достала из-под себя серебряный поднос и протянула его гостям. На поднос полетели ценности…
К особняку подъехала карета. Из нее вышли офицер и двое солдат.
Через секунду офицер уже стоял в нижнем вестибюле. Его встречал дворецкий.
– Доложи! – сухо сказал офицер. – От светлейшего князя Потемкина. Срочно!
На лестнице показалась хозяйка дома.
Офицер отдал честь:
– Имею предписание задержать господина Калиостро и препроводить его в крепость для дачи объяснений!
– Это невозможно! – сказала хозяйка. – Граф в настоящий момент отсутствует.
– Велено живого или мертвого! – сухо объявил офицер.
– Но его и вправду нет! – сказала хозяйка. – Он… как бы это выразиться… Дематериализовался…
– Ах каналья! – выругался офицер и решительно направился по лестнице.
– Вы не смеете! – Хозяйка встала у него на пути. – Он в грядущем!