– Не нравится мне все это, Алеша, – вздохнула Федосья Ивановна.
– Как? Великий Петрарка – и не нравится?!
– Бог с ним, с Петраркой, – отмахнулась Федосья Ивановна. – У него своя тетушка была, это ее заботы. А ты у меня один племянник, и я тебе так скажу: ежели ты человек, то и люби человека, а не мечту какую-то бесплотную, прости господи! Да и что за особу тебе сей чародей сотворит?! Это ведь не вилку сглотнуть, Алеша!
– Ах, тетушка, не травите душу! – Федяшев вскочил и начал нервно расхаживать по комнате. – Я и сам теперь в опасении! Слышали, что граф сказал: энергетические связи нарушены… Только по мыслям моим сможет он идеал воссоздать. А мысли мои сейчас сплошной туман.
– Ну и откажись! Скажи – передумал.
– Неловко, тетушка. Сам кашу заварил, а теперь в кусты? Не по-мужски! Я вот что решил… Я во время материализации про Марию буду думать. Лицо ее буду вспоминать, глаза, руки…
– Час от часу не легче! – всплеснула руками Федосья Ивановна. – Да что ж думать, когда все это рядом в натуральном виде ходит?
– Что ж вы такое говорите, тетушка? Сами же в детстве учили: на чужой каравай рот не разевай!
– Мало ли я глупостей говорю?! Да и потом, когда любят, разве советы слушают?!
– Что ж вы мне предлагаете, право?! – совершенно растерялся Алексей. – Отбить ее у графа?!
– А хоть бы и отбить, – спокойно сказала тетушка. – Ты, Алеша, все только готовенькое хочешь. Придумал, вишь, идеал, и подай ему на блюдечке. Чужой мечте чужие стишки читать – не велика доблесть. Небось твой Петрарка за свою Лауру еще как бился…
Федяшев, раскрыв рот, смотрел на Федосью Ивановну, а затем рассмеялся:
– А вы, тетушка, не так глупы, как казались!
– Благодарю покорно, – обиженно ответила тетушка. – У человека, Алеша, есть два ума. Один на виду, а другой, главный, глубоко спрятан. Его по пустякам тратить негоже. Одно тебе скажу: не любит Маша этого Калиостру. Как уж он ее в сети поймал, не знаю, а только страдает она.
– Она сама говорила вам об этом?
– Когда говорят, тогда и страданий нет. А когда молчат, да плачут, да по ночам на пруд бегают… Это добром не кончается!
– Что?! Какой пруд?! Вы видели, как она пошла на пруд ночью?!!
– Доктор видел, – сказала тетушка. – Он мне и сказал… А я сразу к тебе…
– Да как же? Да что же? – Федяшев даже задохнулся от возмущения. – Жизнь человеческая в опасности, а вы молчите?
– Где ж молчу? – снова обиделась Федосья Ивановна. – Я тебе о чем полчаса толкую?
– Ну, тетушка! – крикнул Федяшев. – Не знаю, как второй ум… А первый у вас совсем плох!.. – И стремглав выскочил из комнаты…
Начинало светать. Над тихим прудом поднимался белый пар. Запели птицы.
Мария подошла к самому краю воды, тронула ее босой ногой. Потом скинула платье, вошла в воду и поплыла к самой середине пруда, плавно разгребая зеленоватую воду руками. Скоро ее голова уже виднелась среди белых лилий, густо населявших пруд…
В этот момент в кустах раздался треск, и на берег, запыхавшись от бега, выскочил Федяшев.
– Мария! – крикнул он. – Я здесь! – И, не раздеваясь, прыгнул в воду..
Однако прыжок получился неудачным. Кто-то подставил ногу, Федяшев зацепился и смешно шлепнулся у самого берега в густую тину.
Он тут же вскочил и гневно оглянулся. На берегу стоял Калиостро и с улыбкой глядел на него.
– Вы, кажется, упали, Алексис?
– Я? Почему?.. С чего вы взяли? – растерянно забормотал Федяшев и выбрался на берег. – А если и упал, так что?
– Ничего, – сухо ответил Калиостро. – Если упали, примите сочувствие, а коли за купающейся девушкой подсматривали, так сие не галантно.
– Как вы смеете?! – вспыхнул Алексей. Он обернулся к пруду и увидел, что Мария спокойно плавает между лилий. – Я подумал – она тонет.
– А хоть бы и тонет? – усмехнулся Калиостро. – Вам-то что за печаль?! Вам о своем идеале надобно думать, а не на чужие засматриваться.
– Послушайте, граф! – сказал Федяшев, отряхиваясь и отжимая промокшую одежду. – Я… того… Всю ночь думал и решил… Я отказываюсь от материализации.
– То есть как? – нахмурил брови Калиостро.
– Передумал… Мое душевное состояние изменилось!
– Да вы что, сударь?! – зашипел Калиостро. – На базар пришли?! Я уже вступил во взаимодействие с силами магнетической субстанции. Я разбудил стихию, энергетический поток которой направлен на указанный предмет… А ну пошли! – Он схватил Федяшева за рукав и решительно потащил от пруда.