Печников. Да мало ли что говорил Бах!
Первый хорист. Морочил всем голову… «Песнопение»… «Божество в коллективе»! Надо еще разобраться, товарищи, – не собирался ли он запродать нас церковникам?!
Печников. Несолидно все получается, Николай Степанович! (Хору.) Товарищи! С этой минуты я вас больше не задерживаю. До свидания! (Уходит.)
Второй хорист. А нам что? Какие указания будут, Николай Степанович? Уходить, не уходить?
Шубин. Уходить!
Вторая хористка. А как наши просьбы?..
Шубин (подходит к столу, снимает трубку телефона). Алло! Якименко! Шубин говорит… Запиши там в книге на понедельник: в двадцатой квартире – побелка, в семьдесят восьмой – облицовка, в тридцать вторую – электрика, и в этой… в двенадцатой – батарею поменять! Никаких разговоров, сказано – в понедельник!! Все! (Вешает трубку. Хору.) Вопросы есть?
Первый хорист. Вы напрасно на нас обижаетесь, Николай Степанович… Мы с вами ссориться не хотим.
Первая хористка. Воскресник какой-нибудь, деревья сажать – мы пожалуйста!
Хористы и хористки расходятся. У рояля остается одна Кира Платоновна.
Шубин. Я вам, Кира Платоновна, дверь обещал заменить… Так плотник на бюллетене…
Кира Платоновна. Мне совсем не к спеху..
Шубин. Идите спокойно домой, отдыхайте… Никого я больше не держу!
Кира Платоновна. Меня сюда никто и не загонял…
Шубин. Да разве я кого загонял?.. Я приглашал. Мы ведь сейчас как поезда стали, носимся друг мимо друга, каждый по своим рельсам… А когда и встречаемся, то лоб в лоб! И катастрофа! А тут знали: есть место, где можно собраться, попеть… Я так понимаю, Кира Платоновна, нельзя с утра до вечера заниматься кранами, батареями, химиями… Штамповка получается, а не человек. Обязательно что-то для души надо! Пение – это ж такая красота! Особенно хор. От всего очищает. Вот ты, к примеру, эгоист, а встал в хор – и не можешь быть эгоистом!.. Думал, поймут! Поворчат, посердятся, а потом и понравится!.. Конечно, на крючке людей держать, может, и неправильно, но, с другой стороны, раз уж в доме не обойтись без недоделок, так уж лучше использовать их себе на благо!.. Не поняли!.. Отпелся!.. И везет же людям, которые с талантом. А я в хор Дома культуры хотел записаться – не взяли. Говорят, слуха нет! И пускай нет! Я же не зарабатывало своим слухом… Вон как в детском саду у вас хорошо! Все поют, все дети… (Запел.) «Мы едем, едем, едем в далекие края, веселые соседи, счастливые друзья!»
Кира Платоновна. Ну-ка, подойдите сюда, Николай Степанович! (Наигрывает ему эту мелодию.) Ля-ля-ля, ля-ля! Попробуйте повторить!
Шубин. Бросьте… Зачем это, Кира Платоновна?
Кира Платоновна. Ля-ля-ля-ля! Я прошу вас, повторите!
Шубин (нерешительно). Ля-ля-ля-ля!
Кира Платоновна. Чуть-чуть повыше!
Шубин. Ля-ля-ля-ля!
Кира Платоновна. И кто вам сказал, что у вас нет слуха?
Шубин. Теперь-то прорезается! Я как с Петром Евгеньевичем позанимался, так сразу почувствовал!
Кира Платоновна. Ля-ля-ля-ля!
Шубин (радостно). Ля-ля-ля-ля!
Открывается дверь, робко входит Сидоров.
Вам что, товарищ?
Сидоров. Извиняюсь, мне ничего! Справочку навести хотел… Вправду хор отменяется?
Шубин. А вам какая разница?
Сидоров. Мне-то, собственно, никакой… Я вообще не из этого дома… Мать у меня здесь живет, в третьей квартире… Ну а я иногда к ней приезжаю… Продукты завезти или просто повидаться… Она иногда звонит: Толя, мол, приезжай… Или я сам звоню: мол, как там дела, мама?.. Вот!
Шубин. Ну и что?
Сидоров. Да ничего… Мать, говорю, у вас живет в третьей квартире, а я к ней приезжаю…
Шубин. Так чего ты хочешь? Потолок обвалился у вас?
Сидоров. Зачем?! Потолок в порядке… Мать живет, говорю, в третьей квартире… Как раз тут, над красным уголком. Когда хор поет, там все слышно…
Шубин. Мешаем, что ли?
Сидоров. Зачем?.. Экий ты непонятливый! Хорошо, говорю, поете! Я из-за вас стал каждую субботу к матери ездить… Сидим слушаем, душа радуется!
Шубин (недоверчиво). Тебе что, делать нечего? Разыгрываешь меня!
Сидоров. Почему? Очень даже хорошо!
Шубин. Что ж тут хорошего? Скрипим, как телега немазаная…
Сидоров. Ну это вам, музыкантам, конечно, виднее… А я вот как простой слушатель скажу: нам нравится.
Шубин. Да что же ты в дверях стоишь, дорогой товарищ?! Входи! Садись! (Кире Платоновне.) Вот! А говорят: для чего поем?! (Сидорову.) Значит, нравится?