Спустя года три после переезда в Бразилию Лангсдорф и сам стал землевладельцем. Его фазенда Мандиока, по сообщению одного русского современника, была расположена верстах в 50 от Рио-де-Жанейро и находилась вблизи оживленного торгового пути, соединявшего столицу с капитанией Минас-Жераис. Побывавшие в Ман- диоке или слышавшие об этом поместье путешественники оставили в своих записках некоторые интересные для нас сведения. Фазенда была куплена за 5 тыс. пиастров (около 20 тыс. руб.).16 Ее площадь равнялась одной квадратной легуа, то есть примерно 25 кв. км. Большой двухэтажный господский дом, другой дом, сданный в аренду под постоялый двор для проезжающих, многочисленные хозяйственные постройки, о которых мы узнаем из заметок очевидцев, внешне создают впечатление типичной бразильской фазенды той поры. В Мандиоке была обширная для начала XIX века кофейная плантация. В 1817 г. она насчитывала тысячу деревьев, а спустя несколько лет там было по разным данным от 20 до 40 тыс. деревьев. Значительные участки Лангсдорф отводил под маниоку, маис, индиго. В фазенде работало — в разные годы — от 30 до 60 рабов. «Консул обходится со своими неграми как отец с детьми, — писал штаб-лекарь со шлюпа «Ладога» П. Огиевский, — и слывет за то антиком у других владельцев, которые, сколько мне известно, поступают с невольниками хуже, чем со скотом».17
Вынашивая планы заселения своих земель и создания европейской колонии, Лангсдорф в 1819 г. обратился к Жуану VI (принц-регент в 1816 г. стал королем) с просьбой освободить людей, которые будут работать в Мандиоке, от службы в милиции, налогов и ряда дру-
62
гйх повинностей, которые могли бы помешать им прочно осесть в Бразилии.18
Несмотря на трудоемкие служебные и хозяйственные дела, Лангсдорф был в описываемые годы далеко не только консулом, дипломатом и фазеНдейру. «Бабочки и букашки есть его герои», —- писал о Лангсдорфе русский мореплаватель М. Н. Васильев.19 Действительно, все свободное время генеральный консул отдавал изучению природы Бразилии, ее населения и хозяйства, проявляя при этом такую энергию и разносторонность интересов, которые вызывали удивление современников.
Ученый поддерживал постоянную связь с Петербургской Академией наук. Уже спустя месяц после прибытия в бразильскую столицу он прислал ее конференции письмо, в котором сообщал различные сведения об индейцах племени ботокудов и высказывал свои соображения об их внешнем сходстве с алеутами.20 Невозможность надолго уехать из Рио-де-Жанейро весьма стесняла научные планы Лангсдорфа, но все же в марте 1814 г. он отправил в Петербург небольшой словарь языка ботокудов.21 Ученый предлагал сравнить посылаемый материал с языком коренных жителей о-ва Баранова. Очевидно, он задумался над проблемой заселения Южно-Американского континента. Ныне большинство этнографов и антропологов полагают, что предки индейцев проникли в Америку из Северо-Восточной Азии. Пытаясь сравнивать внешний облик и языки аборигенов Аляски и Бразилии, Лангсдорф избрал в целом правильный путь для решения этой сложной проблемы.
В эти годы 'Лангсдорф много работал в музее и библиотеке Рио-де-Жанейро, собрал свою превосходную библиотеку, состоявшую, по отзыву современника, «из книг отборных по всем отраслям наук», создал в Мандиоке ботанический сад и составил такую коллекцию бабочек, что она стала местной достопримечательностью. Разнообразные естественнонаучные коллекции, предметы которых ученый покупал или находил в окрестностях города, постоянно получала от него и Петербургская Академия.
В ноябре 1814 г. Лангсдорфа посетил упоминавшийся выше Эшвеге. Ученый-минералог, он состоял на португальской службе и жил в капитании Минас-Жераис. Отправив конференции содержательную записку, составленную Эшвеге о Минас-Жераисе, Лангсдорф рекомен¬
63
довал избрать его членом-корреспондентом Академий. «Я не мог бы извлечь сведения о стране из лучшего источника», — писал он о посылаемой статье, вскоре затем опубликованной в «Технологическом журнале».22
В декабре 1816 г. Лангсдорф, совершавший до этого лишь небольшие поездки в местности, прилегающие к Рио-де-Жанейро, получил отпуск и сам отправился в путешествие по капитании Минас-Жераис. Его спутником стал французский натуралист О. Сент-Илер, ученик известного ботаника А.-Л. Жюссье. За три месяца Лангсдорф, пользуясь специальным распоряжением Жуана VI об оказапии ему содействия в дороге, проехал верхом- 150 миль и побывал в тогдашнем административном центре капитании — г. Оуру-Прету, в городах и селениях Сабара, Сан-Жуан-дел-Рей, Конгонас. В отчете, отосланном Нессельроде после возвращения, 15/27 марта 1817 г., он дал подробную характеристику экономического положения Минас-Жераиса, рассказал о сельском хозяйстве, золотодобыче, железоделательных фабриках, быте населения, облике посещенных городов.23 Немало интересного ученый, видимо, услышал от Эшвеге, которого навестил в конце декабря 1816 г.