***
Во временном помещении клуба журналистики отчётливо ощущалась мрачная неуютная и натянутая атмосфера, воцарившаяся среди четырёх личностей. Все члены кружка, за исключением куратора и казначея уже были здесь, напряжённо рассевшись по углам и пытаясь заняться своими делами и уйти в работу с головой…
Чувствовалось, как каждый был готов к увлечённой беседе… им особенно сильно хотелось обсудить события минувших дней – особенно ночей. Микогабай же удался на славу!
Вот только даже если праздник и прошёл как надо, остальные всё равно постарались рассесться по самым удалённым местам в клубе, пытаясь даже не оборачиваться в сторону друг друга.
Мориока снова оглядел присутствующих, примечая, как минимум, две мрачные физиономии.
- И где же Цукуне носит, когда он так нужен?! – тихонько и с недовольством Гин фыркнул себе под нос.
На данный момент оборотень отчётливо видел, кто на самом деле являлся центром всего коллектива. Нет, без Аоно никто даже и не думает затевать ссору, однако от одного присутствия мелкого паршивца в глазах остальных словно зажигалось пламя, а клуб журналистики превращался в оживлённое место. И это лишь из-за того, что Цукуне просто был рядом!
С его безграничными идеями, странными фразочками, шуточками и любовью к деньгам каждый проведённый здесь день напоминал небольшое приключение…
Гиней в очередной раз бросил взгляд на девчат.
Возможно, дамы и находятся в хороших отношениях, но до сих пор не стали хорошими подругами… вот только после студенческого праздника они выглядели так, словно между ними что-то произошло – то, что нельзя прилюдно обсудить. Особенно при Мориоке.
Гиней отчётливо помнил свой первый Микогабай – журналисты ещё месяц старались разговаривать друг с другом как можно меньше, ибо дел они натворили на целый год вперёд. Одна лишь Сан Отонаши продолжала общаться с коллективом при помощи блокнота и не понимала, почему все такие напряжённые. Ей просто не довелось участвовать в попойке из-за её «особенностей» …
Пёс запрокинул голову, с безразличием поглядывая на трещину в штукатурке.
Что ему делать, пока Аоно нет рядом?
К оборотню и так почти никто не прислушивается – пока Гиней не говорит что-то по делу или не настроен серьёзно – плюс после случая на крыше, за ним закрепилась репутация похотливой извращённой псины. Помимо этого, в их стае «альфой» уже давно стал Цукуне и Гин откровенно боится трогать его девушек – даже в шутку. Мало того, что теперь Мориока следует за вожаком, так ещё парень стал замечать за собой странное волнение и судороги после того, как услышит слово «семпай» … мало ему этого, так теперь Пса почему-то стали привлекать мальчуковые девчонки (томбойки короче) невысокого роста. Нет, это уже явно сдвиг по фазе!
А ведь в том году жил нормально: бегал по лесу с камерой, пробирался в раздевалки, успешно подставлял конкурентов на любовном фронте…
Жизнь – тлен!
Оборотень уселся нормально, отпил кофе и уставился на собственное отображение в кружке.
«Надеюсь, Цукуне не заберёт себе всех девушек в академии. Я этого не переживу! Да и не сможет один паршивец сдюжить всех студенток… или сможет? А-а-а-а-а! Хоть бы он остановился! Вон, с ним уже общается милашка с серой кожей, вроде бы Дрейк – так ещё теперь вокруг него скоро начнёт отплясывать одна из комитетчиц. Караул!!!».
Пока Гиней мучался собственными «проблемами», среди собравшихся самый бодрой и почти позитивной оказалась Юкари, что сейчас тихонько мурлыкала, пытаясь редактировать имеющийся материал и понемногу оформлять новый выпуск газеты.
Не зря же вчера Цукуне провёл с ней почти весь день, успокаивая ведьмочку, подбирая нужные слова, попутно создавая девочке положительную репутацию и зарабатывая для Юкари деньги. Буквально за сутки всеми ненавистная ведьма стала объектом всеобщего обожания и даже смогла заиметь свой маленький фан-клуб, о котором ещё не знает ни она, ни Цукуне.
Настроение Сендо теперь сложно было хоть как-то испортить… но даже такая позитивная малышка, что буквально лучится счастьем, всё равно не знала о чём говорить со всеми после Микогабайской ночи. Особенно с одной «подругой» …
Малявка то и дело выглядывала из-за ноутбука, поглядывая в сторону суккуба, но как только та оборачивалась в её сторону, Юкари тут же с краснеющей физиономией пряталась за техникой, с утроенной мощью набирая текст по клавиатуре.
Куруму тоже пребывала в некоторой прострации – суккуба сидела, буквально уставившись на одну точку в листе, рисуя круги где-то на краях, время от времени наматывая локон то на палец, то на карандаш…
Честно говоря, ей очень сильно хочется остаться наедине с Цукуне и хоть как-то обсудить сложившуюся ситуацию… однако Аоно вчера был сильно занят, а от вида его увлечённого работой лица, Куруму попросту не захотелось отвлекать парня от работы, да и не при всех же шушукаться…
Ну а пробираться ночью к уставшему после всех дел Аоно в комнату Куруно показалось странным, да и скорее намекало бы на совсем иные вещи…
Помимо сего сейчас девушка в аудитории с остальными… в том числе и Юкари, с которой ей по-хорошему тоже не помешало бы кое-что обсудить. У них и так не получилось сразу разрешить проблему тупо из-за того, что девочек резко разбудил своими выкриками Цукуне и пока те пытались понять ситуацию, смотря на обнажённые тела друг друга и на постель, но которой они вдвоём проснулись. Мало того, что девочки ещё толком не успели осознать ситуацию, как в комнату уже ворвался Аоно, явно не ожидавший заставь их в столь постыдном положении. Из-за этого Куруму стало сложно даже взглянуть на Юкари.
Вот зачем она вообще согласилась пойти на эту долбанную вечеринку? Знала же, что что-то случится… и это «что-то» случилось не так, как хотелось демонице.
И только одна лишь Акашия спокойно сидела, пытаясь написать очередную статью для нового выпуска газеты по поводу шикигами из столовой и того, почему тех не помешало бы отправить на курсы повешения квалификации. Пусть эти духи-фамильяры отчаянно стараются накормить и не оставить голодными всех и каждого, но от их еды даже вампиру не хочется находиться рядом со столовой, а так пускай месяц-другой поучатся у поваров в ресторанах мира демонов, пока их кормят специалисты-практиканты.
Как-то академические «поварята» готовили какое-то блюдо с чесноком и так всё им провоняли, что Мока ещё неделю обходила помещение самыми окольными путями. Хоть вампиры и невосприимчивы чесноку, однако Омоте один лишь запах этого лукового казался чрезмерно омерзительным… у Уры, кстати, такая же проблема.
И вот картина: Гин сидит с зажатой в руках чашкой кофе, медленно и с прихлюпыванием потягивает напиток, в другом конце аудитории громко клацает клавиатура, пока в противоположной стороне чиркает ручка и лишь только посреди класса неспешно шуршит бумага. Трое их четырёх были готовы сорваться из-за малейшего пустяка – лишь бы дали повод.
А при учёте, что Акашия сейчас выглядит самой непринуждённой, вампирша имела все шансы стать жертвой нападок нервозных товарищей…
Так ещё и часы, что уже как пару лет Кошкиноко притащила в помещение, сейчас ходили так громко, что потихоньку стали вызывать нервный тик у оборотня и суккубы.
Если бы не внезапно распахнувшееся со стороны стен замка окошко, запускающее в класс свежий воздух с лёгким ветерком, тут бы случилась катастрофа!
Журналисты тут же прекратили свои дела, почти синхронно оборачиваясь к источнику шума. С той стороны в аудиторию забирался слегка помятый Цукуне, что постоянно оглядывался по сторонам, словно его кто-то преследует.
«Опять фанатки!», – завистливо подумал Гин.
«Я знала, что он придёт в клуб!», – довольно ликовала Мока.
«Снова какие-то сучки приставали к нему!», – подумалось Куруму.
«Небось Цукуне с утра убегает от проблем, связанных с праздником…», – проскочила мысль в головке Юкари.