Выбрать главу

Эта вакханалия невежества, пошлости и предубеждения поражает. Поражает тем, насколько люди, сочиняющие опусы на исторические темы, имеют об истории весьма туманные и деформированные представления. Наверное, о конфигурации, биологической природе, флоре и фауне моря можно судить и по морской капле. Можно, но при одном непременном условии: надо уж если и не знать, то хотя бы иметь достаточное представление об океанографии…

     

Существует и прямо противоположная, но столь же экстремальная точка зрения, согласно которой вся «Распутиниада» — тонкая инспирация антирусских сил из числа «революционеров», «масонов» и «евреев», зловещий заговор, приведший в итоге к падению Царства. Это тоже есть не только событийное упрощение, но и примитивизация многосложной и многовековой обусловленности крушения великого духовного феномена — Царской России.

Врагов у исторической России действительно было много. Однако их было много всегда! Утверждать же, что именно их «конспирологическая деятельность» в определенной временной точке и привела к торжеству Революции, значит идти путем Керенского — «просто» и «доходчиво» обрисовывать грандиозную Духовную Катастрофу. Распутин никоим образом не был виновником этой Катастрофы. Однако «простота» и «доходчивость» заставляют авторов, даже из круга симпатизантов Распутина, заниматься подменами, выпячивая на передний план факторы и причины третьестепенного порядка.

Почему элитарная Россия — аристократия, интеллигенция и даже некоторые представители церковной иерархии — поверили не Царю и Царице, благочестие Которых, как и Их любовь к России были бесспорными? Почему они поверили тем и тому, что умаляло и отрицало русские исторические духовные ценности? Здесь — ключ к пониманию и всей распутинской истории, а шире — всей революционной катастрофы, а совсем не в том, столько было «масонов» и как изощренно они плели свои адские сети «заговора».

Вообще в области истории люди позволяют, без всякого стеснения, озвучивать любые умозаключения, строить самые немыслимые гипотезы, делать широковещательные сенсационные заявления, нисколько не заботясь об исторической обусловленности их. Зачем? По мнению этих «свободных интерпретаторов» и «новых знатоков» истории, публика ведь «глупа», она примет на веру любую нелепость и скабрезность, если ей заявить: «я первый открыл», а раньше же «никто этих материалов никогда не видел».

Хотя все эти «уникальные материалы» давным-давно известны, а многие и опубликованы еще в стародавние времена, но кто о том ведает? Историки? Но ведь достаточно заклеймить их как «адептов идеологии» и сразу же, как кажется, получишь от публики индульгенцию от собственных «творческих грешков» и предстанешь чуть ли не оракулом и «бесстрастным срывателем» покровов с тайн истории.

Насмехаясь над читателем и зрителем, окарикатуривая прошлое страны и народа, оборотистые «историки-драматурги» при этом делают вполне конкретный гешефт. Непристойность получает надлежащую рекламу, и выгодная финансовая результативность очередного «эпохального проекта» обеспечивается надежно.

Ни в какой иной теме по истории России, как в теме о Распутине, вульгарная заданность сочинителей всех мастей не проступает так наглядно. «Распутиниада», «распутинщина» давно стала обиходным мифом, питаемым не только историческим невежеством производителей и потребителей, но и неприкрытым коммерческим расчетом. Бульварная литература во все времена имела неоспоримое тиражное превосходство перед всей прочей. «Раскрученное» дает заведомую потребительскую «фору» нетипичному, сложному, эксклюзивному. Такустроен коммерческий рынок вообще и информационнокнижный в частности.

При всей растиражированности распутинского сюжета, невольно бросается в глаза тот куцый набор «базовых документов», на основании которых обычно строится сюжет. Да и сам перечень «волнующих эпизодов» весьма ограничен. Каковы были сексуальные потенции сибирского крестьянина? Имел ли он «постельные отношения с Царицей»? Сколько у него вообще было любовниц? Как много он потреблял алкоголя? Как в пьяном угаре назначал Министров? В каких ресторанах Распутин устраивал оргии, как они проходили и кто был на них «завсегдатаем»? Вот, так сказать, набор нынешних вопросов к загадочному персонажу.

Естественно, что при таком «ракурсе» весь духовный контекст, все духовное содержание общения Распутина с людьми, в первую очередь с Царской Семьей, а это — смысловой стержень всей «Распутиниады», исчезает из поля зрения. Большинство же сочинителей и потребителей и представления не имеют о том, что такое духовные искания. Антиправославность и порождает опусы о мужике-гипнотизере, не отражающие действительность, но выражающие крайнюю, можно сказать, варварскую форму духовного одичания нынешнего человека.