Во время Гражданской войны генерал Кошко с женой Зинаидой Александровной и младшим сыном Николаем волею судьбы окажется в Киеве, а потом – в эмиграции. Его старший брат, Иван Францевич, до революции был вице-губернатором Самарской губернии, после чего занимал пост губернатора Пензенской и Пермской губерний. А потом они оба осядут в Париже…
Rue Guy Moquet, северная часть Парижа. Как объяснил мне Дмитрий де Кошко, улица названа в честь сына депутата-коммуниста, совсем юного парня, расстрелянного в годы войны нацистами. Обычная парижская улица, на которой крепкие старые многоэтажки чередуются с современными новостройками. Но последние меня мало интересуют, если не сказать больше – даже пугают и нервируют. Ведь сколько удивительных исторических мест подмяли под себя их ненасытные фундаменты! Если и в этот раз на месте нужного мне старого дома окажется новострой, то совсем уж будет обидно.
Почти век об этом парижском адресе великого русского сыщика никто не знал. И если бы не подсказка Дмитрия де Кошко, не узнать бы и мне. Итак, улица как улица. Проносятся автомобили, автобусы, скутеры; работают магазины и лавки; туда-сюда снуют прохожие. Я подхожу всё ближе и ближе… Всё как у нас: чётная и нечётная стороны. Мне – нечётную. Опять новострой, ещё один… Но – нет, кажется, пронесло. Rue Guy Moquet, 35. Внизу – какие-то офисы: ассоциация футбольного клуба, прачечная, что-то ещё… Как везде. Впрочем, сейчас совсем не до офисов – меня интересуют этажи. Первый, второй и… Вот он, третий. За окнами на маленьких балкончиках высажены яркие цветы (французы это любят). Именно там, за этими окнами, и были написаны уникальные рассказы сыщика Кошко: «Розовый бриллиант», «Тяжёлая командировка», «Дело Гилевича», «Жертвы Пинкертона», «Дактилоскопия» и десятки других.[3]
В этом доме Аркадий Францевич прожил несколько самых плодотворных в литературном отношении лет. Смерть застанет писателя в XV районе Парижа. Последний покой русский сыщик обретёт не в пригородном Сент-Женевьев-де-Буа, а в Сент-Уэне, городском кладбище в рабочем квартале Парижа.
Там, у кладбищенских ворот, в конце дня у меня и была назначена встреча с Дмитрием Борисовичем де Кошко.
До закрытия погоста оставалось всего ничего, а Дмитрия всё не было. Я начинал нервничать. Попытался самостоятельно разузнать у служителя номер искомой могилы, но чернокожий малый вежливо объяснил: уже поздно, тем более что ответственный за компьютерную базу работник свой рабочий день давно закончил. Пришлось набраться терпения и продолжать ждать.
Дмитрий появился неожиданно. По крайней мере, для меня. На скутере (у нас такие, насколько помню, когда-то назывались мотороллерами). По-деловому скинул шлем, о чём-то переговорил со служителем, и вот мы уже на территории кладбища. В отличие от Пер-Лашеза и кладбищ на Монпарнасе и Монмартре, Сент-Уэн своими надгробиями не претендует на изящество. Наоборот, его отличает некая нарочитая скромность и простота. Никаких помпезных склепов, богатых мраморных надгробий с витиеватыми скульптурами – лишь ряды серых могильных плит. Десятки, сотни, тысячи людских судеб, упрятанных под землю.
А мы идём всё дальше и дальше. Где-то справа появляется высокая ограда, за которой, не обращая внимания на кладбищенский покой, в полном разгаре шумная стройка: забиваются сваи, кряхтит трактор, гудят машины… Наш путь – именно туда, к каменному забору, за которым беснуется строительное безумие. По-видимому, это одна из самых старых частей кладбища, расположенных на окраине, где, судя по всему, людская нога ступает от случая к случаю.
На одной из каменных плит читаю: «KOCHKO». Под плитой, как объяснил Дмитрий, покоятся Аркадий Францевич и его супруга, Зинаида Александровна. Склонив голову, я кладу на плиту цветы – белые розы, от одного из благодарных читателей.
– Правильно я понимаю, что братья похоронены в разных местах? – спрашиваю Дмитрия.
– Да, – кивает он. – Уж так вышло…
Потом, помолчав, добавляет:
– Оба в своё время настрадались. Брат Аркадия Францевича, Иван Францевич, будучи в должности губернатора Пермской губернии, проявил себя истинным государственником – он боролся с близорукими интересами тогдашних уральских капиталистов. Они-то его и подставили. Однажды проездом Пермь посетил Григорий Распутин. После этого газетчики раструбили, будто сам губернатор Кошко «устроил пышную встречу Распутину и Вырубовой». И Иван Францевич был вынужден послать в газеты опровержение, согласно которому самого губернатора в то время в городе не было, но даже если бы и был, писал губернатор, то ни в коей мере не озаботился бы таким «важным» происшествием. Однако оправдываться уже было поздно…
3
На самом деле нужная мне квартира располагалась на четвёртом этаже. Секрет в том, что отчёт этажей во Франции отличается от нашего: считаются только жилые, а нижний, где, как правило, находятся офисные заведения, лавки и магазины, во внимание не берётся.